- Удивительно, - пробормотал молодой человек, - зачем вы ругаетесь?
- Потому что вы осел. Почему вы не свернули себе шею? По крайней мере, мне не пришлось бы возиться с таким трупом, как вы. Ну, гоп, кошечка! С каким удовольствием я бросил бы в озеро ваше хлипкое туловище.
Говоря это, он с ловкостью и бережностью обезьяны, утаскивающей детеныша, взвалил жертву на плечи, дав ей обхватить шею руками, а свои руки пропустил под колени пострадавшего и встряхнул, как мешок. Взвизгнув от боли, молодой человек страдальчески рассмеялся. Его взгляд, полный ненависти, был обращен на грязный затылок своего рикши.
- Вы оригинал, но, как вижу, очень сильны, - проговорил он. - Я не забуду вашей доброты и заплачу вам.
- Заплатите вашей матери за входной билет в эту юдоль, - сказал Грифит, шагая медленно, но довольно свободно, по размытой дождем дороге. Не нажимайте мне на кадык, паркетный шаркун, или я низвергну вас в лужу. Держитесь за ключицы. Так с высоты моей спины вы можете обозревать окрестность и делать критические замечания на счет моей манеры говорить с вами. Моя манера правильная. Я сразу узнаю человека. Как я увидел вашу лупетку, так стало мне непреоборимо тошно. Разве вы мужчина? Морковка, каротель, - есть такая сладенькая и пресная. Другой бы за десятую часть того, чем я вас огрел, вступил бы в немедленный и решительный бой, а вы только покрякиваете. Впрочем, это я так. Сегодня у меня дурное настроение.
Его ровный, угрюмый, дребезжащий голос, а также ощущение могучих мускулов, напряженных под коленями и руками жертвы, привели молодого человека в оторопелое состояние. Он трясся на спине Грифита с тоской и злобной неловкостью в душе, нетерпеливо высматривая знакомые повороты дороги.
Грифит, который эти дни питался случайно и плохо, стал уставать. Когда ноша сообщила ему, что ферма уже близко, он присел, ссадив жертву на траву, - отдохнуть. Оба молчали.
Молодой человек, охая, ощупывал распухшую у лодыжки ногу.
- Зачем шли лесом? - угрюмо спросил Грифит.
- Для сокращения пути. - Молодой человек попытался фальшиво улыбнуться. - Я там знаю все тропочки от Синего Ручья до Лесной Лилии. И вот, представьте себе...
- Полезай на чердак! - крикнул Грифит, вставая. - Эк разболтался! Не дрыгай ногой, чертов волосатик, сиди, если несут. - И он снова побрел, придумывая, как бы больнее растравить печень себе и своему спутнику. Решительно мне не везет, - рассуждал он вслух, - тащить вместо мешка хлеба или свинины первого попавшегося ротозея, которому я от души желаю лишиться обеих ног, - это надо быть таким дураком, как я.