Ну... — Миссис Грейндж взяла страницу и отнесла ее подальше от лица, пытаясь разобрать печатный текст. Она читала молча, сощурив глаза и чуть скривив губы.
Минуту спустя Джеки расслышала странное пыхтение. Миссис Грейндж смеялась. Ничто на свете, абсолютно ничто, не могло доставить Джеки больше счастья.
Вы сразу взяли быка за рога, не так ли? — Возвращая страницу, миссис Грейндж смотрела на Джеки с одобрением и восхищением. — Ничто не привлечет внимание читателя лучше, чем перестрелка на первой странице.
На это я и рассчитываю. Конечно, пока это всего лишь черновик, но я работаю очень быстро. — Джеки просмотрела текст. — Надеюсь, через пару недель уже можно будет посылать в издательства,
Я бы с огромным удовольствием прочитала эту книгу, когда она будет закончена.
Я бы тоже. — Смеясь, Джеки вложила первый лист обратно в рукопись. — Я каждый день смотрю, как много уже написала, и не верю своим глазам. — Немного неуверенно она положила руку на кипу листов. — Правда, я еще не решила, что буду делать, когда закончу ее.
Думаю, тогда придется начать следующую, верно? — Нагнувшись, миссис Грейндж подхватила коробку с губками и средствами для уборки и вышла из комнаты.
А что, ведь она права, подумала Джеки. Выиграл ты или проиграл, жизнь на этом не заканчивается. Нельзя ограничиваться только одной попыткой. Кому, как не ей самой отлично это известно. Если у тебя что-то получается, ты продолжаешь это делать. А если не получается, но ты этого хочешь, все равно продолжаешь. Вот так.
Она повернулась к столу и улыбнулась, глядя на незаконченную страницу. Этот подход можно успешно применить к сочинительству. А также с неменьшим успехом его можно применить и к Нэйтану.
Нэйтан был невероятно зол на себя. Гораздо легче и удобнее было перенести эту злость на Джеки и обвинить во всем ее. Он не хотел ее целовать. Она его вынудила. Он
не собирался причинять ей боль. Она его сама заставила. Буквально за считанные дни ей удалось превратить его в негодяя с дурным характером, к тому же сексуально озабоченного.
А он хороший человек. Нэйтан был в этом твердо уверен. Конечно, иногда бывал довольно упертым, частенько чересчур нетерпеливым, и еще он был невозможным перфекционистом. Ему случалось безжалостно увольнять людей, но это была работа. Что же касалось личной жизни, вряд ли кто-нибудь мог назвать Нэйтана неприятной личностью. Он всем нравился.
Если он общался с женщиной, то всегда соблюдал правила приличия. Когда отношения становились более интимными, оба были в курсе, какая их ожидает перспектива, что можно делать, а чего не стоит. Никто и никогда не считал его бабником.