– Простите, что устроила здесь сцену, – смиренно сказала она. – Спасибо вам, что вы были так терпеливы со мной. – Она заметила, что все еще сжимает в руке мокрый скомканный платок. – Я попрошу Линетт выстирать его для вас. – Девушка уже смелее взглянула ему в глаза. – Я буду стараться изо всех сил... э-э... чтобы устроить вас. – Она вспомнила фразу тетушки Марион.
– Вот и отлично, – весело откликнулся Энтони. – Надеюсь, я смогу помочь вам встретить суровую правду жизни подготовленной. Потому что какую бы должность вы впоследствии ни занимали, вам все равно потребуется дисциплина и профессиональное отношение к делу.
Последние слова сильно охладили Полину. Еще совсем по-детски она думала, что Марш должен был бы гораздо мягче и нежнее откликнуться на ее извинения.
– А теперь я могу пойти и принять ванну?
– Сначала внесите эти деньги в книгу приходов и положите их в кассу.
«Просто школьный учитель какой-то», – фыркнула она про себя, послушно исполняя это указание.
Энтони с сомнением посмотрел на неразборчивые каракули.
– Надеюсь, вы сможете это потом прочесть?
– Знаете, почерк у меня такой же непослушный, как я сама, – коротко ответила Полина. – Но я его разбираю, и, как ни странно, Майк тоже.
Она захлопнула книгу и пошла к двери, но на пороге ее снова остановили.
– После ванны не могли бы вы переодеться в юбку?
Она, не понимая, уставилась на него:
– Юбку?..
– Да. Сегодня мой первый день в новом владении, ваша тетушка очень любезно предложила пообедать всем вместе, и мне хотелось бы обедать с молодой барышней, а не с мальчиком-конюхом.
– О! – Она вышла, громко хлопнув дверью, и услышала за спиной смех.
В ванной Полина решила, что ничто не заставит ее наряжаться ради Энтони. Накинув старую рубашку, она пошла в заднюю комнату, которая всегда была ее собственной, в то время как тетушку она предпочла переселить в большую комнату в передней части дома, раньше принадлежавшую отцу. Из окон были видны конюшни справа, и это послужило одной из причин, почему ей так полюбилась эта комната; а другая причина заключалась в том, что под окном росла роза и ее бутоны поднимались до самого подоконника. Девушка взяла свои старые брюки для верховой езды и застыла размышляя. Сегодня днем ей надо давать еще один урок, потом нужно будет засыпать кормушки и поменять подстилки у лошадей. Она же не может без конца переодеваться, только чтобы угодить прихотям Энтони. Он не должен этого требовать. Все-таки Полина бросила штаны на пол и отодвинула занавеску, закрывавшую нишу в стене, которая выполняла роль гардероба. Коллекция ее платьев была более чем скудной, на излишества никогда не хватало денег, да и некуда ей наряжаться. На глаза попалось зеленое кримпленовое платье, самое последнее приобретение, и, сбросив широкую рубашку, Полина надела его. Оно было очень простым, без изысков, но цвет удачно подчеркивал свежесть ее лица, а волосам придавал какой-то медный оттенок. Полина причесалась, чтобы создать хоть какую-то видимость порядка на голове, и сунула узкие ступни в кремовые сандалии. Большого зеркала в комнате не было, но в зеркале на туалетном столике отражались слегка загоревшее лицо, широкоскулое, резко сужающееся к треугольному подбородку, большие серые глаза, опушенные длинными темными ресницами, и красиво очерченные тонкие брови. Полина не пользовалась косметикой, но выглядела юной и нежной, как весенний бутон. Внизу зазвенел колокольчик, означающий, что обед готов, так что у нее не оставалось времени пожалеть о своем решении. Пора было спускаться вниз в требуемой юбке и на тот раз позволить Энтони одержать победу.