– Понимаю, ты не хочешь... – Она начала вылезать из ванны и удивилась, когда Эван потянул ее в воду. Он не заметил, что замешкался с ответом.
– Я останусь на ночь. Ты слышишь, Роуэн? Я хочу остаться.
Она неуверенно положила руку на его мокрую грудь и улыбнулась.
– Хорошо. Теперь я счастлива.
Обхватив руками милое лицо, Эван усмехнулся.
– Дорогая, я живу ради того, чтобы сделать тебя счастливой.
Утром, Роуэн, чувствуя боль и усталость после ночи любви, выскользнула из постели, постаравшись не разбудить Эвана. Бросив беспомощный взгляд на длинную мускулистую руку, покоившуюся на одеяле, она не смогла подавить внезапно вспыхнувший жар в крови. Никогда не было у нее такого щедрого, но и требовательного любовника, подтверждением чего являются едва заметные, но весьма чувствительные следы у нее на теле. Роуэн надела халат, нашла свои тапочки и тихо направилась в кухню, чтобы сварить кофе. К тому времени как она вошла в спальню с подносом, на котором лежали рогалики и дымились чашки с кофе, Эван уже сидел в постели, подложив под спину подушки. На его лице играла такая по-мальчишечьи озорная улыбка, что Роуэн едва не уронила поднос.
– Где ты была? Я проголодался.
Она даже не смогла притвориться, будто не понимает, что он имеет в виду. Ее лицо залилось такой же яркой краской, как лак у нее на ногтях, и, поставив поднос на ореховый столик у своей стороны кровати, она заметила, что у нее дрожат руки.
– Поэтому я пошла приготовить нам завтрак.
– Я не хочу есть, роскошная, сексуальная женщина! Ты чертовски хорошо знаешь, какой голод меня терзает. – С нетерпеливым ворчанием Эван схватил Роуэн за руку и потянул к себе. Ее шелковый халат распахнулся, и, когда она попыталась сесть, перед его жадным взором предстали полные груди совершенной формы с Напрягшимися розовыми сосками. Эван не мог оторвать от них взгляд.
– Я тоже проголодалась, – глухо сказала она, плотно запахивая халат, – и мне нужно поесть, иначе у меня не будет сил заниматься чем-либо. – Быстро пересев на край кровати, Роуэн положила горячий душистый рогалик на голубую фарфоровую тарелку и протянула ее Эвану. – Какой кофе ты любишь?
– Горячий и сладкий, – поддразнил он ее.
– Хорош инструктор! – не осталась в долгу Роуэн, с жадностью откусив кусочек рогалика, прежде чем налить Эвану кофе. Не услышав ответа, она повернулась к нему лицом. Поставив тарелку на одеяло, он сидел, глядя перед собой невидящим взором человека, пребывающего в каком-то трансе.
– Эван, что случилось? Ведь я просто пошутила. Я не хотела...
– Не надо, Роуэн. Ты права. Я измотан. Я загнал себя и теперь дошел до ручки. – Спустив с кровати длинные мускулистые ноги, он снял с латунной спинки трусы и джинсы и быстро натянул их.