На работе было еще ничего, но стоило вернуться домой, как ее затрясло.
Значит, отец, страстно желая видеть дочь счастливой, бестрепетной рукой разрушал чужие жизни. А она невольно помогала ему в этом, много лет будучи такой эгоистичной девкой!
Он – ее отец и вправе распоряжаться только ее судьбой, но никак не судьбой посторонних людей, имевших несчастье попасть в Юлину орбиту.
Ему не нравился Горошкин, допустим. Зять-голодранец кому понравится? Отец мог запретить ей встречаться с ним, это было его родительское право. А Юля, по праву свободного человека, могла выбрать – остаться под родительским крылом или пойти наперекор воле отца.
Он же лишил ее выбора. Из лучших побуждений, чтобы доченьке не пришлось терзаться.
А вдруг не только Горошкин обзавелся квартирой за счет ее родителей? Ведь на самом деле у Юли было гораздо меньше поклонников, чем пристало такой красивой девушке.
Значит, отец отваживал от нее всех ухажеров, а Филипп вдруг показался ему подходящим мужем для нее. Почему? А вдруг он хотел породниться с ним, чтобы завладеть заводом? Ну да. Не только этими жалкими кухнями, но всем предприятием.
Вспоминая обстоятельства знакомства с Рыбаковым, Юля подумала, что отец мог элементарно подсунуть ее строптивому директору.
Нет, такого не может быть!
«Почему же? – глухой насмешкой ответил кто-то внутри ее. – Папа привык считать тебя своей собственностью, а грех не воспользоваться тем, что имеешь, если это сулит неплохую прибыль. Ты столько лет ела, пила за его счет, а потом настала пора отрабатывать!»
Родители разрушили ее жизнь, но виноваты перед ней только в одном – в том, что столько лет позволяли ей зависеть от них. На все остальное они имели право. И внушать ей свои представления о мире, и отсекать неугодных парней, и даже выдать замуж против воли. Все это она должна была терпеть, коль скоро не нашла в себе сил вовремя зажить самостоятельно.
Ей очень хотелось позвонить Филиппу. Но теперь, когда он живет с Елизаветой, это совершенно невозможно.
Невесело усмехнувшись, она подумала, что теперь, как свободная женщина, может пригласить Саню. Но разве он заменит ей Филиппа? Разве может глупая романтическая влюбленность, которая к тому же почти без следа прошла, заполнить пустоту, возникшую при разрыве с мужем?
Саня примчится утешать ее и поможет, но как друг. Если она начнет делать авансы, он поймет, что его хотят использовать в качестве анестетика, и оскорбится. А то и испугается, что брошенная Юля срочно хочет заполнить вакансию. Тогда их прекрасным отношениям точно придет конец.