Короче, человечка день ото дня нравилась мне все больше и больше. Но все мысли о ней, а особенно об изящных руках, зарывающихся в мои волосы, я старался гнать подальше и побыстрее, что было нелегко из-за ее постоянного нахождения рядом. Мог ли хассур когда-нибудь мечтать о подобном чуде? Мечтать, пожалуй, да, но и только. Зашипев от злости, я понял, что ни о чем положительном думать сегодня уже не могу и, оставив охрану, как всегда в последнее время, на кагарша, провалился в сон.
Лиссанайя
Последние дни пути по знакомым мне тоннелям проходили уныло и неприятно. Дорога, хоть и относительно прямая, шла под дном подземного озера, поэтому своды были мокрыми и склизлыми, за шиворот постоянно что-то капало, а ноги скользили по покрытым буроватой слизью камням. Настроение резко упало, после последней стоянки хассур погрузился в себя и был непривычно хмур, и даже нечастые остановки для обеда и отдыха мы проводили в полной тишине. Я тоже скисла без наших бесед и от осознания неумолимого приближения места гибели мастера, поэтому, когда на нас прямо из потолка вылетела Гниель, растерялась и, замешкавшись, чуть не пропустила удар одним из языков, усеянных острыми шипами.
Гитачи со свистом отсекла его прямо перед моим носом, ее сестра, мелькая с сумасшедшей скоростью, расправлялась с остальными. Если бы я не следила за льйини, никогда бы не узнала в проносящемся мимо смазанном силуэте темного эльфа. Тварь тоже была слишком медлительной для воина, поэтому заметно проигрывала.
Рюш резкой трелью предупредил меня об опасности, за моей спиной вывинчиваясь из каменной толщи, появилась ее товарка. Надо сказать, что с кагаршем у нас было негласное правило – он помогает, только тогда, когда я прикажу, либо в момент наивысшей опасности. Являясь самым ядовитым сноргом, в одиночку он не мог справиться с тварями, крупнее себя в сотни раз. И дело было не только в живучести этих созданий, и исчерпаемости яда, которого хватало на несколько укусов и требовалось порядка суток, чтобы возобновить нужный запас, просто время его действия на разных тварей было различным. Что с того, что укушенная паукокрабом Гниель заползла бы куда-нибудь и сдохла через пару суток, перед этим спокойно расправившись со мной и отдавшая концы на сытый желудок. Поэтому помощь Рюша должна была также хорошо продумываться, как и обычные плетения.
Действуя в десятки раз медленнее Кирсаша, я, тем не менее, была на равных с Гниелью, поэтому ловко отпрыгнула от выпада клешни, на этот раз, вовремя увернувшись от нацеленных в меня языков, и бросила в вечно открытую глотку клубок плетений. Тварь загоготала, захлебнувшись – теперь ей не вздохнуть, не…кхм. А я уже переключилась на хассура, оставив тело снорга дергаться в конвульсиях. Его противница аккуратненько лежала себе в сторонке и не трепыхалась – уже не чем было, все возможные выступающие части тела валялись по тоннелю, мелко нашинкованные.