— Мы еще не закончили.
— Дорогая, думаю, мы закончили, еще не начав. Она покачала головой и положила руку ему на руку.
— У вас есть еще вопросы, которые вы должны мне задать.
Его губы слегка изогнулись в усмешке. Он взял ее руку в свою. Софии захотелось, чтобы ровное море под ними немедленно превратилось в бурлящий ад, который бросил бы ее в его объятия. Но океан оставался спокойным.
— Только не говорите мне, — сказал он, поглаживая ее пальцы, — что эти нежные изящные ручки совершили кражу.
— Но они совершили.
— Кражу чего? Ленточек? А может, кружева? — Он сложил ее пальцы и отвел руку. — Нет, скорее вы похитили несколько листков бумаги.
— В некотором роде.
— Какими бы ни были ваши мелкие грешки, дорогая, уверен, их стоимость не превышает стоимости одной монеты в кармане моего жилета.
Боже, он и представления не имеет! Опустив глаза, София прижала руку к кошельку под корсетом. Да, деньги формально принадлежат ей. Но разве Тоби не имеет на них прав? Теперь он может предъявить иск ее родителям, требуя наследства, которого она его лишила, сбежав. То, что она сделала… Это не слишком отличается от обмана мистера Грейсона. Она похитила собственное наследство.
— Вас поразила бы стоимость моих грехов.
Но не успела она развить свою мысль, как он пальцем приподнял ее подбородок и, повернув к себе лицо Софии, тотчас опустил руку.
— Только не говорите, что вы замужем.
В горле у нее забулькал смех.
— Конечно же, нет. Нет.
Но приступ вины прогнал смех прочь. Сейчас она уже была бы замужем. Усилием воли она попыталась сдержать улыбку, но глаза ее рассмеялись. Казалось, ее смех, как и ее ответ, обрадовал и его. Он вновь стал походить на самого себя. София порадовалась в душе.
— Скольких мужчин вы знали?
— Много.
Он удивленно поднял брови.
— Считая мужчин на этом корабле?
— Нет, без них… — Она кокетливо улыбнулась ему. — И все же несколько.
— Были ли любовники?
Пренебрежение в его голосе, самодовольный изгиб губ… София знала, что он ожидает от нее прямого отрицания. Он ошибается.
Был единственный способ показать ему свою истинную натуру — солгать.
— Да. Один.
Он резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы. София повернулась и сделала два шага в сторону. Пытаясь успокоиться, она сжала кулачки так, что ногти впились в ладони. В конце концов, она давно уже привыкла ко лжи.
— У вас такой удивленный вид, — начала она, глядя на мистера Грейсона через плечо. — Я давно уже говорила вам о Жерве. О моем учителе рисования, о наставнике в искусстве…
— В искусстве страсти, — закончил он и бросил на нее скептический взгляд. — Да, я помню, я и тогда вам не верил.