Чикиряй, наверное, выигрывал, потому что при каждом ударе биты слышались его восклицания: «Во дает!», «Во колет!», «Ну разбойник!». Когда же Чикиряй бил сам, то лишь покрякивал.
Я равнодушно смотрел, как под ударами бит переворачивались монетки.
Чикиряй вдруг притих. Все реже он бил, вед» больше в азарт входили другие. А Чикиряй стал мазать: ударит и выходит из кона до следующего раза. А возле монеток теснее и теснее сжимался круг ребят.
И тут я заметил, что Чикиряй, когда все склонились над монетками, снял с велосипеда Виталькин аппарат и быстро сунул его за ящики. Встретившись взглядом со мною, он понял, что я все видел. Тогда он прижал палец к губам и выразительно кивнул на ту стенку, где была моя надпись.
Снова Чикиряй стал выигрывать. Опять зазвучали: «Во дает!» и «Ну разбойник!».
Я стоял совершенно подавленный. Я не знал, как мне быть. Сказать Витальке про аппарат — тогда Чикиряй тут же выдаст меня с этой надписью. Не говорить? Да разве я…
— Ну, шустрики-мямлики, ставь по десять копеек! — закричал Чикиряй.
Смельчаков не нашлось: Чикиряй и так здорово всех ободрал. Мальчишки положили биты в карманы.
— Айда в футбол! — предложил Диман и откатил от велосипеда мяч.
Кто-то из ребят взял за руль велосипед.
— Стой, — сказал Виталька. — А мой аппарат?
— Какой?
— Да тут на руле висел.
— Нет никакого аппарата.
Виталька забеспокоился:
— Да я сам вешал.
Все смотрели на велосипед, на то место, где он стоял, пожимали плечами.
«Скажи… скажи… скажи…» — настойчиво забилась в моей голове мысль. Но я попытался унять ее. «А как же надпись?» — спросил я. Но другая мысль вонзилась, как иголка: «Украли аппарат. Ты же сам видел. Молчать будешь, да?»
— А может, ты его дома оставил? — словно сквозь вату донесся до меня голос Чикиряя.
— Я же помню, как вешал…
«Значит, вот что получается, если пишешь «Таня плюс Эдик». Получается трусость… да, трусость… ну нет…»
— Дико извиняюсь, — говорил Чикиряй, — что же, твой аппарат кто-то свистнул, да? Может, ты скажешь, это я сделал? — Он похлопал себя но карманам. — Обыщи! — приказал он Витальке.
— Зачем же! И так видно…
— Нет, ты обыщи! А то еще скажешь, что я вор!
Я почувствовал, что задыхаюсь.
— Ты вор! — выдохнул я, и сразу стало легче.
— Что?! — надвинулся на меня Чикиряй. — А ну повтори!
— Ты вор! — Меня опять охватывало напряжение. Я уже почти ощущал удар Чикиряя на своем лице. — Ты положил его туда, за ящик. — Я показал рукой.
Виталька полез и сразу же нашел аппарат. Я все стоял перед Чикиряем и чувствовал, как дрожат мои пальцы, сжатые в кулак. Чикиряй вдруг расхохотался.