— Хорошо хоть вас, касатики, встретила, — закончила свой рассказ тетя Поля.
— Чего же хорошего? — мрачно проговорил Виталька.
Я видел, ему новее не улыбалось разыскивать Нюркину квартиру. У Тани тоже вид был весьма кислый.
— Знаете, тетя Поля, — сказала она, — мы вам, конечно, рады помочь, но…
— Вот и хорошо, милые, вот и правильно, — весело заговорила тетя Поля.
Это было смешно. Это было ужасно смешно. Старушка нас не понимала. Она гнула свое и никак не могла догадаться, что нам некогда разговоры разговаривать, а нужно скорее бежать: Третьяковка-то рядом.
Я представил, как через минуту мы понесемся прочь, а тетя Поля будет смотреть нам вслед и кричать: «Стойте, милые! Стойте! Куда же вы, касатики?» А касатики будто и не слышат ничего, бегут себе дальше и дальше.
Четко я это так представил, и голос ее словно бы издалека услышал — уже тихий, замирающий голос.
И тогда я сказал, совсем не то сказал, что хотел.
— Не бойтесь, теть Поля, — сказал, — мы вам Нюрку отыщем. Все дома обойдем, а отыщем.
— Ты что?! — подскочил Виталька. — Соображаешь, что говоришь?
И Таня стрельнула в меня зелеными глазами и отвернулась.
А я, словно не заметив ничего этого, проговорил:
— Непременно найдем. Он, — я показал на Витальку, — ведь так сразу и сказал: «В один миг найдем».
— Шустрый парнишка, — одобрительно посмотрела на Витальку тетя Поля. — Я вам еще во? что скажу. Ручка там на двери была медная, блестящая такая. Сама дверь затворяла, потому помню. А больше ничего не припомнила, видать, стара стала.
«Шустрому парнишке» отступать теперь было некуда, и он сказал:
— А лифт там был, не помните?
— Чего?
— Я говорю, пешком вы к сестре поднимались или как?
Виталька выяснил еще кое-какие подробности, и мы пустились а поиски. Все наше внимание было теперь приковано к дверной ручке — медной и блестящей.
Мы разделили между собой подъезды и бросились осматривать ручки по этажам.
Сколько их было, ручек! Темные и блестящие, большие и маленькие, круглые — скобкой и торчащие — рычажком, как н нагонах. Но медной среди них но было.
Вскоре мы освободили Таню от беготни по этажам.
— И то верно, — закивала головой тетя Поля. — Пусть барышня отдыхает, небось замаялась.
— Будто мы не замаялись, — ворчал Виталька, когда мы отошли подальше.
И снова подъезды, этажи, двери… И снова ручки, ручки, ручки без конца.
— Давай бросим эту затею, — предлагал Виталька.
Но мною овладело какое-то непонятное упрямство. Я уже был готов искать проклятую ручку день и ночь.
— Сам говорил, найдем в один миг, — отвечал я Витальке, — а теперь в кусты?