Я остался один. Скорее всего, я остался из-за того, что не хотел подчиниться их воле. А вообще-то и мне стоило уйти. Потребности в Левитане у меня нет. Как ни досадно, но я уже понял это.
И все же я упрямо принялся разглядывать картины, что висели поблизости от меня. Они показались мне скучными. На них не было людей, а были лишь промокшие насквозь ноля, кусты, стога и деревья. Даже зябко делалось.
Потом я подошел к картине, которая называлась «У омута». Она тоже была очень простой. Стоило ли рисовать эту неширокую реку и мостик из трех бревен? Я уже хотел уйти, но засмотрелся на воду. От нее веяло чем-то таинственным и непроглядным. Да и тучи над лесом были какие-то темные, угрожающие. Я представил себя на этом неровном мостике и вдруг пошатнулся. Мне сделалось страшно. От обманчиво спокойной тяжелой воды я уже не мог оторвать глаз.
Подошла женщина-экскурсовод с небольшой группой и стала говорить, что картину «У омута» Левитан написал в Тверской губерния, когда гостил у каких-то Панафидиных. «Это неинтересно, — решил я, — у кого гостил, да с, кем встречался. Подумаешь! Главное — что на картине нарисовано».
— Место, изображенное на полотне, — говорила экскурсовод, — связано со старинной легендой. Здесь, на берегу реки, стояла будто бы в давние Кремона мельница. У мельника была красавица дочь, которая любила молодого конюшего с княжеского двора. Но однажды князь увидел девушку, она ему понравилась, и тогда он приказал забрить конюшего в солдаты. Дочь мельника не могла перенести горя и утопилась в роке.
«Ну и ну! — подумал я. — Почти как в опере!» Экскурсовод, словно поймав мою мысль, продолжила:
— Неподалеку от этого места находилось в свое время имение баронессы Вульф, и есть сведения, что Пушкин, приехав к баронессе погостить, услышал однажды эту легенду и…
«Вот оно что! Значит, сюда, именно сюда, на этот некрутой берег, выбирались в лунные ночи русалки, — размышлял я. — Они водили здесь свои хороводы, и их распущенные зеленоватые волосы светились под луной. А как-то раз здесь же на берегу маленькая русалочка повстречала своего сумасшедшего деда…»
— Левитан же услышал эту историю от Панафидиной…
«Нет, насчет русалок, — это, конечно, все выдумки. Но дочь мельника ведь могла и в самом деле тут утопиться».
— Легенда увлекла художника, тихая речка и нехитрый мостик возле плотины покорили Левитана красотой…
А я думал о Тане. Как жаль, что ее не было сейчас рядом и что она не услышала про легенду!
— На картине все выглядит спокойным, сдержанным. Но приглядитесь, какую тревогу таит в себе этот пейзаж…