— Вы ведь были совсем недолго женаты, когда он отправился в Бирму, да? — Алек смотрел на нее, не скрывая своего восхищения. — Вероятно, это даже и к лучшему. Так легче переносить утрату.
— Да, наверное. И меня зовут не Глория. Это сценический псевдоним. Знаю, это имя стояло в свидетельстве о браке, и Ларри меня всегда так называл. Но теперь я оставила сцену и решила вернуть свое настоящее имя. Вэл.
— Вэл! Оно вам больше подходит, чем Глория. А как зовет вас моя тетушка?
— Валентина. Это полное имя. Вэл — для краткости.
— Я буду называть вас Вэл. Вы не против, правда? Мы же теперь родственники, хотя и не кровные. — Алек опустился в кресло напротив нее и с улыбкой заглянул ей в глаза. — Знаете, а вы совсем не такая, как я думал. Мне представлялась…
Его остановил звонкий смех Вэл.
— Да-да, понимаю. Этакая штучка, которая обращается ко всем не иначе как «лапуля», беспрестанно курит, пьет без меры и давно забыла истинный цвет своих волос! Что ж, хористки бывают и такими. Очень часто. Но нас ведь не на заводе штампуют, мы все разные. Многие девушки в шоу не красят волосы и могут похвастаться прекрасным образованием. Я, например, пошла работать в шоу только потому, что не смогла найти другой работы. Раньше я служила в репертуарном театре, но актрисы из меня не вышло. Поэтому в конце концов я решила оставить сцену.
— То есть вы хотите сказать, что решили приехать сюда еще до того, как больничное начальство написало тетушке? Понятно!
Голос Алека внезапно стал сухим и надменным. Вэл сразу поняла, о чем он подумал. Она вскинула голову и с вызовом посмотрела на него:
— Я совсем не это имела в виду. У меня отнюдь не было намерения приезжать сюда. Просто я хотела попытаться сменить работу. Найти место продавщицы или что-то в этом роде. А по вечерам ходить на курсы машинисток-стенографисток. В наши дни это очень хлебная профессия. Этим я и собираюсь зарабатывать на жизнь!
— Правда? А тетушка знает? — Алек смотрел на нее с любопытством. Вэл пришло в голову, что он прекрасно смотрелся бы на сцене. Интересно, соответствует ли его интеллект внешности? Ее опыт подсказывал, что мужчины такого типа — ужасные зануды. Впрочем, пока Алек на них не походил.
Вэл покачала головой:
— Нет, она не знает. Миссис Гренвилл хочет, чтобы я жила тут на правах ее дочери. Я… я согласилась, потому что с ней трудно спорить. Но я еще ничего не решила. Впрочем, пока я плохо себя чувствую, мне ничего не остается, кроме как жить здесь. Если бы можно было помогать ей хоть чем-то — например, работать ее секретарем, — я бы с удовольствием осталась. Но я не собираюсь сидеть у нее на шее. Это было бы нечестно.