— Прости. Я не знала...
Что могла она еще сказать? Но нельзя ему сочувствовать, это слишком опасно!
— Да что ты говоришь? А ведь только что ты разглагольствовала о моем прошлом с полным знанием дела.
— Я знаю достаточно, — натянуто возразила она. А достаточно ли? Впервые Линди усомнилась в том, что располагает всеми данными, чтобы судить его. Нет, нельзя быть такой доверчивой! Его поступку не может быть оправдания! Разве она не видела, как умело он манипулирует всей съемочной группой? А уж ее-то одну охмурить для него — детская игра!
— Как же в тебе сочетается столь ярое отвращение ко мне с тем, что ты только что здесь выделывала?
Он смотрел на пол, прямо на то место, где... Линди отчетливо увидела перед собой их сплетенные тела, услышала затрудненное дыхание. Она сжала руками виски, бессознательно качая головой.
— Или ты решила, что я сгожусь, чтобы удовлетворить твои... насущные потребности, пока не подвернется идеальный возлюбленный? Без темного прошлого, без ошибок, за которые нужно расплачиваться?
— Я спала, ничего не соображала, а ты воспользовался, — защищалась Линди сдавленным голосом. — Я не ищу никакого идеала. Мне вообще не нужен мужчина, я и так живу полной жизнью!
У него получается, будто она нетерпима к человеческому несовершенству. Он все выворачивает наизнанку!
— Но меня-то ты заставила расплачиваться за ошибку! — И вдруг ей стало ясно, что на самом деле Сэм совсем не так спокоен, как кажется. Он был в бешенстве. — Ты могла уехать. Ведь понимала же, что я не стану настаивать на соблюдении контракта! Нет, тебе обязательно нужно было каждый день мозолить мне глаза! Даже когда тебя не было рядом, — продолжал он словно одержимый, — я все время ощущал запах твоих духов...
Выругавшись, Сэм оборвал фразу. Тяжело дыша, он провел рукой по волосам, свирепо глядя на нее. Очевидно, он уже жалел, что не сдержался.
Голова у Линди шла кругом. Она ни секунды не подозревала у Сэма таких чувств. Ей казалось, что только она одна пережила за последние две недели все муки ада. Но ему, видимо, тоже было нелегко. Линди не могла в это поверить — он ни разу не выдал себя ни словом, ни взглядом.
— Я... я не знала, — прошептала она.
Сэм засмеялся неприятным смехом.
— Женщина всегда знает, когда ее хочет мужчина, а я тебя хочу.
Он так произнес это слово, что Линди содрогнулась. Унизительно было сознавать, что его хриплый голос вызвал у нее ответный непреодолимый порыв. В ней начала подниматься злость, только вот злиться было не на кого, кроме самой себя.
Сэм невольно высказал ее ощущения вслух: