Ну вот, - сухо проговорил тот, - ты даже не тряпка, ты просто идиот. Кстати, есть одна вещь, которую тебе следует принять во внимание, когда ты будешь думать, что тебе делать дальше.
- И какая же? - спросил Джош, целуя сына: - Веди себя хорошо с тетей Ниа, малыш.
- Тетя Ниа считает, что Флора беременна.
Джейк сочувственно наблюдал, как его сильный, мужественный брат прислонился к стене, что бы не упасть.
Это невозможно, - пробормотал Джош после непродолжительной, томительной паузы.
Тебе виднее, но я высокого мнения об интуиции Ниа!
Ну как? - нетерпеливо спросила Ниа, когда Джейк вышел из дома с племянником на руках.
Что как?
Ты был осторожным и тактичным?
Осторожный и тактичный не вышел бы оттуда живым.
Ну хорошо, ты хотя бы не был мрачным и саркастичным?
А что я должен был делать? Утешать его в своих объятиях?
Ниа прикрыла глаза:
- А тебе это было бы так трудно!
Ох уж эти мужчины! Услышишь, как они разговаривают друг с другом, в жизни не поверишь, что один готов в огонь и в воду ради другого.
Что ж, ей больше не имело смысла прятаться в комнате для гостей в доме Сэма и Лин - Джош теперь больше наверняка не станет искать с ней встречи. Кроме того, сейчас она знала наверняка, что так называемая любовь Джоша была не более, чем дешевой подделкой, а его преданность ей имела четкие географические границы, куда Гонконг не входил. И все же он нанес ей сокрушительный удар.
Не то чтобы она ожидала, что он сядет в первый же самолет и помчится ей вслед, но, казалось, он мог бы соблюсти ради приличия некоторый интервал, прежде чем оказаться в постели с другой. Флора содрогнулась, вспомнив сексапильную рыжеволосую женщину.
Она продолжала убеждать себя, что счастлива, освободившись, наконец, от власти Джоша, по крайней мере теперь можно было надеяться, что ее жизнь войдет в привычную колею.
Прислонив к стене две тяжелые сумки, Флора боролась с замком, который не хотел открываться.
- Черт бы все это побрал! - в сердцах воскликнула она.
И дверь, наконец, открылась. Флора шагнула в дом.
Звук захлопнувшейся за ее спиной двери заставил ее в ужасе обернуться. Джош стоял на пороге и выглядел мрачным, хмурым и опасным.
Он больно ранил ее и предал в самый тяжелый момент жизни, и все же каждая клеточка ее тела сейчас призывала ее шагнуть - нет, броситься ему навстречу, укрыться в его объятиях.
- Убирайся! - воскликнула она, хватая первый попавшийся предмет, который оказался диванной подушкой, и бросая прямо в его темноволосую голову.
Какая встреча, - отозвался он, поймав подушку - Но я уйду, когда сочту нужным.