Когда Тристрам понял, что великан просит пощады, он согласился принять услуги. Он заставил принести ему клятву верности и преданности, которую они оба скрепили затем рукопожатием. Тристрам выстругал для великана деревянную ногу и приладил ее к его колену. И вот уже великан шагает вслед за Тристрамом.
77. Тристрам заключает договор с великаном
Великан показал Тристраму свои сокровища, но они его не соблазнили, ибо помыслы его пока что далеки от земных богатств. Молвил он великану, что не возьмет из его сокровищ больше, чем ему потребуется. А так как великан поклялся ему служить, Тристрам просит его позаботиться о принадлежащих ему сокровищах и хранить их у себя в замке. Они заключают еще один договор о том, что великан обещает повиноваться Тристраму и выполнять все его приказания. Договорились они, что Тристрам может распоряжаться лесом по своему усмотрению, и великан поклялся никому ни о чем не рассказывать. Великан проводил его к реке и показал, где можно перейти реку вброд, не слезая с коня. Тристрам сердечно простился с великаном и благополучно переправился через реку у подножья горы, так что Кардин его не заметил. Тристрам спешит ко двору и рассказывает, что проблуждал целый день в лесу, гоняясь за огромным кабаном, но так и не сумел добыть его, и что он очень устал, пробыв весь день на ногах, и теперь ему нужен отдых.
Поужинав, он идет спать к своей жене и долго лежит без сна, погруженный в глубокую задумчивость. Дивится Исодда, что с ним приключилось, и отчего он так горько вздыхает. Спрашивает она, какая тяготит его забота, что он не может заснуть. Она долго и нежно упрашивает его поделиться с ней своими огорчениями.
Тристрам отвечает:
- Меня действительно с самого утра смущает одно неприятное происшествие. Я встретил в лесу огромного кабана, нанес ему мечом две раны, но он все же ушел от меня, и это меня очень огорчило, и до сих пор я еще зол и расстроен. Я поскакал за ним, но он ни разу не остановился, и хотя я делал все, что было в моих силах, все же вечером ему удалось скрыться от меня в лесу. Прошу тебя, моя дорогая, не рассказывай о том никому, ибо я не хочу быть осмеянным или ославленным перед товарищами и всем двором. Это для меня большая досада, и завтра чуть свет я думаю отправиться в лес и осмотреть его хорошенько. Это задевает мою мужскую гордость и я знаю, что не смогу успокоиться, пока не добуду того кабана.
- Богу известно, что я буду хранить тайну, - молвила она. - Остерегайся других, а не меня.
Больше они в тот раз об этом не говорили.