— Я думаю, что он из двух безнадежных путей выбирает наиболее безнадежный, — сказал Арагорн. — Наверное, так и будет. Идти на восток всем Отрядом, тем более теперь, когда нас выследил Голлум и, может быть, уже предал, — это смерть. А Минас Тирит не приблизит нас к Огненной Горе и конечной цели — уничтожению Кольца. Мы можем там задержаться и храбро сразиться с Врагом; но вряд ли наместник Денэтор и все его воины смогут совершить то, что не под силу Элронду: скрыть страшную тайну или противостоять Врагу, когда он явится за Кольцом со всей своей мощью. Что сделал бы каждый из нас на месте Фродо? Не знаю. Вот когда нам больше всего не хватает Гэндальфа.
— Тяжела наша утрата, — сказал Леголас. — Но значит, придется решать без него. Неужели мы сами не сможем помочь Фродо? Давайте позовем его и проголосуем, куда идти. Я подал бы голос за Минас Тирит.
— Я тоже, — сказал Гимли. — Нас послали только помочь Носителю Кольца в дороге и идти не дальше, чем мы сами того пожелаем; никто из нас не связан ни клятвой, ни приказом идти к Роковой Горе. Мне было больно расставаться с Лотлориэном. Но я дошел сюда и скажу так: настал час последнего выбора, и мне ясно, что я не смогу бросить Фродо. Я бы сам выбрал Минас Тирит, но если он туда не пойдет, я пойду за ним.
— Да и я тоже пойду, — сказал Леголас. — Уйти от него сейчас означает предать.
— Если мы все его бросим, это действительно будет предательством, — сказал Арагорн. — Но если он пойдет на восток, всем нам незачем сопровождать его, и не надо. Это отчаянное предприятие, одинаково безнадежное как для восьмерых, так и для двоих или одного. Если вы предоставите выбор мне, я бы назначил ему трех спутников: Сэма, который хозяина ни за что не бросит, Гимли и себя. Боромир вернется в родной город, где он нужен своему отцу и своему народу, с ним пойдут остальные, во всяком случае, оба хоббита, Мерриадок и Перегрин, если Леголас не захочет расставаться с нами…
— Ну, это не пройдет! — воскликнул Мерри. — Мы Фродо не бросим! Мы с Пипином не собирались отступать от своего решения идти за ним, куда он пойдет, и не отступим. Мы только раньше не понимали, чем это может кончиться. Там, в далеком Хоббитшире и в Райвенделе, все казалось не так страшно. Это жестоко — отпускать Фродо в Мордор. Это же безумие! Почему мы его не остановим?
— Его надо остановить, — сказал Пипин. — Я уверен, что это его сейчас и беспокоит. Он понимает, что мы не захотим пускать его на восток. И сам, бедняга, не хочет никого звать за собой. Одному в Мордор… — Пипин вздрогнул. — Но, хоббит бестолковый, мог бы сообразить, что нас и спрашивать не надо! Неужели не понятно, что если мы не сумеем его удержать, то и не бросим!