Окно раскрыто, портьеры слегка колышутся в такт дыханию прохладного ветра — ночи холодные.
— Благодарю Вас, хозяин, но я не могу пить с Вами. Не угодно ли Вам, чтобы я закрыла окно?
— Оставь, тут душно, — виконт допил свой фужер, снова наполнил его на треть и протянул мне. — Оно не крепкое, тебе понравится. Если нет, можешь не допивать.
Я осторожно приняла из его рук бокал и пригубила. Вкусное, отдает фруктами. Сладкое. Не удержавшись, сделала еще один глоток, потом еще…
— Лей, а что ты любишь?
Я опешила, едва не поперхнувшись. Испуганно взглянула на него: где тут подвох?
— Что хочет узнать хозяин?
— У себя, в Кеваре, ты ведь что-то любила. Тебе исполняется восемнадцать — это важное событие для девушки, она становится совершеннолетней. С точки зрения закона.
Желая того или нет, он напомнил мне о том, что взял меня еще ребенком. Или это не считается? Недаром же норн сделал оговорку: по закону.
— О чем задумалась? — коннетабль сам забрал у меня бокал.
— О том, что Вы сказали. Что мне еще нет восемнадцати.
— Девушки с шестнадцати лет замуж выходят, — Тиадей правильно выстроил цепочку моих рассуждений. — А те, что из самых низов, или хыры, считаются взрослыми с тринадцати. Ведь это, Лей, как определяется: способна рожать, значит, уже не ребенок. Кстати, по утрам не тошнит?
Я отрицательно покачала головой. Неужели ему нужны дети? Вспомнились слова Сары о том, что та бутылочка, которую я так тщательно прячу, потянет на большее число плетей, чем пощечина соседу Тиадея.
— Вот и славно, значит, можешь выпить еще. За мое здоровье, зеленоглазка. И все же, что тебе нравится? Можешь застилать постель и рассказывать, потом я налью тебе второй бокал.
Рассказывать было особо нечего, да я и не знала, что конкретно его интересует. Ответила на пару вопросов о любимом цвете, еде, времени года, книгах, которые раньше читала, взбила подушки и перину…
Второй бокал был явно лишним: чересчур я расслабилась, захмелела. Наверное, он этого и добивался.
В этот раз было не так уж и плохо, а руки у него умелые.
Лежала, позволяя ему делать всё, что он хочет, и впервые рассматривала, как мужчину. Симпатичный, сильный, глаза красивые… За собой следит: подтянутый, в отличной физической форме. И щетины на щеках уже нет — побрился. Не ради меня, разумеется. Слабое, конечно, но утешение, что принадлежишь такому хозяину.
Выждав пару минут после того, как он отстранился, спросила, нужна ли я ему еще.
— От тебя зависит, — усмехнулся норн, переворачиваясь на спину.
Я расценила это, как отрицательный ответ, оделась (белье у меня сегодня было не кружевное, но хозяина это мало интересовало), пожелала виконту спокойной ночи и ушла к себе, предварительно задув в комнате свечи. Да, мы делали это при свете, я уже привыкла.