Тиадей жил в фешенебельной части города, привыкавшей к королевскому дворцу. Люди попроще селились ближе к воротам.
Улочки были странные, кривые, то расширяющиеся, то опять сужающиеся, вечно перегороженные тележками торговцев или каретами норнов. Радовало то, что у дворца эта паутина хоть как-то распутывалась, давая возможность спокойно разъехаться двум экипажам.
Мне всё было интересно — как-никак, первый выезд в большой мир. Я ведь успела отвыкнуть и от городского шума, и от людской толпы, и от специфических запахов. Что я видела — замок, деревня — и так по кругу. А тут ещё столица…
Гридор казался мне огромным, большим прожорливым зверем, заглатывавшим в своё чрево зазевавшихся жертв. Я родилась и выросла совсем в другом городе, который не обладал такой гнетущей атмосферой.
Вглядываясь в лица прохожих, я заметила, что среди них были не только араргцы. Хотя их, безусловно, большинство. Очень много полукровок с разноцветными волосами, есть жители низинных земель, коренастые, широкоплечие. Араргцы, те, которые не норны, и не полукровки, высокие, тощие, смуглые и напоминают птиц. Пепельных или даже русых среди них я не заметила, зато цвет глаз поражал своим разнообразием. Всё-таки они — совсем не такие, как мы, жители долины Старвея.
Мы двигались очень медленно, хотя хозяин, наверное, мог с лёгкостью расчистить себе дорогу. Он ведь коннетабль — в моём понимании, занимающий высокий пост человек, иначе стали бы солдаты отдавать ему честь? И не только те, у ворот, а и обычные патрули городской стражи, и даже солдаты в увольнительной, толпившиеся у дверей какого-нибудь кабачка.
Наконец остановились перед шикарным особняком. У ллора Касана такого не было, по сравнению с этим мой несостоявшийся жених жил в жалком домишке.
Особняк старый, из потемневшего известняка, с гербом Тиадеев над входом. Моё новое пристанище на ближайшее время.
Где же меня поселят? На чердаке, в каморке под крышей?
Пока выбежавшие на громкие окрики слуг хыры носили вещи, мы не двигались с места. Управились они очень быстро, всего за пять минут, но, видимо, чем-то всё равно вызвали неудовольствие хозяина, который лениво прошёлся плетью по спине ближайшего раба. Тот даже не поморщился, воспринял наказание, как должное, и подобострастно кланяясь, придержал норну стремя.
Хозяин спешился и подозвал вышедшего его встречать дворецкого (или как там называется тот, кто ведёт хозяйство и контролирует слуг?). Пока они что-то обсуждали, я вертела головой, с высоты седла впитывая в себя новые впечатления. Не все они оказались приятны: ухо уловило чьи-то мольбы о пощаде. Кричала женщина. Я увидела её в просвете улицы спустя пару минут: её, со связанными руками, куда-то волокли двое ангерцев. На спине, поверх разодранной одежды, болталась табличка.