— Редкая диковина! Не продадите?
— К сожалению, она не моя.
— Даю пять золотых!
— Извините, но не могу.
— Десять. Нет, двадцать. Прямо сейчас.
Франт с разочарованных вздохом забрал монету обратно.
— Говорю же вам — она не моя.
— Давайте сделаем так: я оставлю вам десять золотых, а вы попробуете уговорить стражника продать ее? — продолжал напирать Вовка, выстраивая на белой скатерти блестящий столбик. — Мне нужно отлучиться по делам, но через час я вернусь. Договорились?
Вид сверкающего золота не оставил равнодушным гишпандца.
— Хорошо. Я попытаюсь.
— Я готов купить все, что предложат на продажу. В моей коллекции таких диковинок еще не было. Имейте в виду, что больше всего ценятся маленькие монеты. Говорят, что их осталось всего несколько штук.
Не дожидаясь ответа собеседника, Вовка круто развернулся и направился к выходу. Через пять минут в трактир забежал запыхавшийся Гарген. Покрутив по сторонам головой, он разочарованно махнул рукой и направился к знакомой компании.
— Дон Сантиго, мой напарник не появлялся?
— Нет еще.
— Да куда же он подевался, чтоб его дремлющий прибрал! Купцы уже уехали.
— Если хотите, то можете продать мне.
Кабальеро говорил небрежно, но в выжидательном взгляде, направленном на стражника, мелькала неприкрытая алчность. Гарген, с минуту постояв в нерешительности, тяжело вздохнул, всем своим видом демонстрируя нелегкость принятого решения, и высыпал на стол всю коллекционную наличность.
— …четырнадцать, пятнадцать, — вслух считал кабальеро, разглядывая на свет каждую монетку. Что он там собирался увидеть, было неясно. Наконец, закончив подсчет, он подвел итог: — Всего, получается, пять больших монет и двадцать семь маленьких. Могу предложить тебе за все сто золотых.
— Не пойдет, ваше магичество, — отчаянно закрутил головой стражник. — Купцы давали пятьсот.
— Сто пятьдесят.
— Четыреста… двадцать.
— Двести!
— Не смешите мои валенки. Триста пятьдесят.
— Триста. Это мое последнее слово!
Кабальеро хлопнул ладонью по столу, словно возвещая об окончании торга. Стражник вновь тяжело вздохнул и с вселенской грустью в голосе изрек:
— Грабите вы меня. Ладно… договорились.
Старательно взвесив на ладони два кожаных мешочка с золотом, Гарген покинул трактир. Быстрым шагом пересек улицу и свернул в ближайший переулок, едва не столкнувшись лбами с подельниками.
— Все получилось?
— Так точно, господин капитан.
— Сколько?
— Триста.
— Сойдет.
— А что такое валенки?
Оставив без внимания последний вопрос, Вовка быстро поделил нажитое непосильным трудом. Все сделал по-братски: сто монет отдал стражникам, двести оставил себе.