В Галактике существуют тысячи людей, которые собирают бабочек. Бзик современности такой. Бабочек, неважно каких видов и размеров.
Толпы любителей, вооруженных лазерными сачками и суперсовременными плазменными ловушками, носятся по Галактике в поисках очередного экспоната. Для них строятся гостиницы и кемпинги. Готовятся специальные маршруты и открываются специализированные магазины. Галактика просто спятила от бабочек.
Но среди всей этой толпы выделяются те, кто не мотается по сомнительным джунглям с асфальтовым покрытием и киосками на каждом шагу. Те, кто из глубин своих кабинетных империй платит за то, чтобы заиметь один единственный экземпляр в мире. И чахнуть над ним с лупой на зависть таких же толстосумов-коллекционеров. «У меня есть, а у вас?»
А где найти «это» неповторимое и единственное? На только что открытой планете. И пока не объявлен карантин. И пока кто-то не опередил.
А кто его сможет добыть? Без лишних вопросов и с полной гарантией? Человек дела. Человек слова. Человек чести.
Таких специалистов полно, готовых бросится сломя голову в никуда. Но все дело в том, что это опять-таки любители. А в таком весьма щепетильном деле, как посещение планеты, не занесенной в реестр, ошибаться нельзя. Самое главное — не нанять любителя или профана.
Я не любитель. Я профессионал.
Очередь на три года. Деньги при передаче заказа. Никаких имен. Никаких адресов. Связь через космическую электронную почту.
Вот такие дела.
Существо, лишь отдаленно напоминающее бабочку, но по всем вторичным признакам ею являющееся, расправило гигантские крылья, и поднялась с гнезда. Встряхнулось, подняв небольшую тучу пыли, перемешанную с брызгами отогретого льда и, взбрыкнув, стало носиться по площадке, хлопая крыльями. При всей кажущейся чудовищности, оно было весьма симпатичным. Если кто-то в этом и мог сомневаться, то только не такой человек, как я. На своем веку я повидал немало экземпляров. Больших и маленьких, с двумя лапами и двадцатью. С крыльями, цвета радуга. И с черными, словно ночь.
Но признаюсь, до этого мне не приходилось видеть столь очаровательное создание. Если в огромной галактике и есть эталон красоты, то это существо, которое нарезает по ледовому полю стометровки. Красоту не портили даже полуметровые челюсти, которые нещадно хлопали и скрежетали при каждом прыжке. Красота все списывает.
Но это лирика. А факт, единственный и неповторимый, находился в гнезде. Небольшое, размером с мяч, яйцо. Яйцо, которое стоило целое состояние. Яйцо, из которого заказчик получит единственное и неповторимое. И весьма ценное.