— Точно говорю, выпила. А куда она, по-твоему, девалась? Ты сам посуди, сколько она тебе мешков камушками самоцветными накапала. Тут ведь никакого организма не хватит.
— А доставать мы ее будем, или пусть там валяется?
— Да надо бы, — почесал я затылок.
Я спустился по лестнице на дно бассейна.
Глаза куколки горели прежним, живым огнем.
— Динь-динь — прозвенела она.
— Не за что. Ты уж потерпи. Мы сейчас тебя поднимать станем.
— Динь.
— Так нужна лебедка, или как? — Кузьмич порхал рядом и подозрительно принюхивался, — А вонять поменьше стала, кажется?
Лебедка понадобилась. Куколка, нахлебавшись воды, куда только влезло, стала тяжелой и, практически, неподъемной. Пока мы с Кузьмичем и дворецкими опутывали ее канатами, она вращала по сторонам глаза и дребезжала, словно испортившийся квадрофон.
— Не нравится, — комментировал эти звуки Кузьмич, и посильней затягивал узлы, — А чтобы снова не свалилась и голову не повредила. Хотя, куда уж больше повреждать.
Со всей возможной осторожностью кокон был поднят, перенесен на приготовленное в оранжерее место и подвешен на толстый сук.
— Вон как заверещала, — разулыбался Кузьмич, гладя на дело рук наших, — Красиво смотрится среди цветов и зелени. Наверно у себя на родине такой красоты не видала. Все синь, да синь.
Он подлетел к самому уху куколки и заорал:
— У вас блюформ, а у нас хлороформ. Ферштейн?
Куколка дернула мешковатой головой и уронила на пол парочку алмазов.
— Ишь ты, — Кузьмич моментально запихал камушки за щеку, — Тварь дурная, а по родине страдает.
— Ты, Кузьмич, оставил бы ее в покое, — попросил я его, — Не доставай. Она от твоего шила еще не отошла, а теперь должна треп твой дурацкий слушать. Распорядись-ка лучше диван сюда мой из кабинета принести. И стол рабочий.
— Здесь жить будешь, — не спросил, а констатировал свершившийся факт бабочек.
— Здесь, — кивнул я, — Пусть оклемается. Да и мечтал я в такой красоте пожить.
Кузьмич, отдававший в это время распоряжения относительно дивана и рабочего места, оторвался от дворецких и с саркастической улыбкой произнес:
— Надеюсь, наша посетительница не входит в перечень красивых предметов в этом зоопарке?
За что получил сшибающий с крыльев удар мокрыми трусами и презрительный «Дон-дон. Дон» из кокона.
Не хочу хвастаться, но я никогда не жаловался на сон. Стандартные люди современности вставляют в мозги микрочипы, которые автоматически отключают их от действительности и переносят в прекрасный мир сновидений. Я лишен такой возможности, так что с детства привык сам справляться и с усталостью и со сновидениями.