Кузьмич засунул леденец в рот куколке. Та издала непонятный звонок и принялась чмокать.
— Давай, давай крошка. И не думай, что Кузьмич совсем уж парень нехороший. И обиды на меня держать не надо. Погорячился я в прошлый раз, с шилом то. Впредь этого не повторится.
— Дзинь-дзинь.
— Еще принесу. Завтра и принесу.
— Дзинь?
— Да спит он. Проверял. Умаялся он. То тебя туда-сюда таскал, то дела свои. А что, крошка, и, правда, он тебе нравиться? С первого взгляда?
Продолжительная веселая трель колокольчиков возвестила о том, что, действительно, любим, причем, с первой минуты появления на экране во время сеанса дальней связи.
Кузьмич хмыкнул.
— А вот этого я не знаю, крошка. Человеческая душа для нас, для бабочек, потемки. Иной раз смотрю на него и думаю, что вот он, весь. Как на ладошке. А в следующую минуту понимаю, что ни черта я в нем не понимаю. Вот такой он человек. Да! Это точно. С широкой душой человек. Этого не отнять. Другой бы пролетел мимо. А он, нет, проверил лужу и меня в люди вывел. Кем я был раньше? А никем, в той самой луже столетиями жил. А теперь? Теперь я друг его.
Куколка внимательно слушала этот монолог бывшего обитателя лужи, только иногда позвонила, поддакивая.
Я тоже навострил уши, так как от Кузьмича нечасто можно услышать подобные слова. Все больше пакостями занимается.
Между тем куколка дососала леденец, выплюнула палочку и в благодарно прозвенела трель.
— Ладно, — Кузьмич, кажется, засмущался, — Я как все. Не стоит благодарностей. А ты бы не могла… Ну, ты понимаешь… За леденец я должен. Они ж брюликов стоят. Пожалуйста, крошка.
То, что в следующую минуту сделала куколка, повергло меня в шок. Вернее, не то, что она сделала, а то, что сделала она по желанию подлеца Кузьмича.
Куколка сморщилась, подергала широким носом, шумно втянула в себя в воздух. И, тонко пропищав смятыми колокольчиками, высморкалась.
Кузьмич, радостно взвизгнув, бросился догонять вылетевшую из куколки здоровенную жемчужину, которая мало того, что горела, словно глаза куколки, огнем адским, так была огромна, словно мой кулак.
В тот момент, когда счастливый Кузьмич, накрыл телом своим этот круглый огонек, я решил проснуться. На это было две причины. Первая подпадала под Великие Законы Великой Галактики. Овладение чужой собственности посредством обмана. А вторая заключалась в том, что Кузьмич обворовал не только меня, но и куколку.
Я сиганул со своего места, словно кенгуру, которые вымерли лет двести назад в Австралийской области. Этим самым прыжком настиг я Кузьмича, обжал его ладонями, вместе с жемчужиной, конечно, и прижал к полу.