Краслен сложил газету и еще раз перебрал все номера. 19-е, 20-е, 21-е… Последний номер был помечен воскресеньем, 22 июня. Кирпичников откинулся на постели. «В Правдогорске сейчас, наверное, хорошо! – подумалось ему. – Выпускные в школах… Оркестры на открытых танцплощадках… Белые ночи, гуляние до утра… Рекордное производство… Мирное небо над головой».
На другой день Краслен уже точно мог сказать, что слух к нему возвращается. Вскоре после утреннего посещения молчаливой сиделки, которой он решил пока что ничего не рассказывать, обязательного приема лекарств, завтрака и уже совсем отчетливого боя ходиков Кирпичников услышал первую после аварии человеческую речь. Сначала из-за стены раздался громкий «Дрррррынннь!», а вслед за ним высокий, даже немного писклявый девичий голос: «Кунигунда фон дер Пшик у аппарата!»
Кирпичников не любил подслушивать – ему просто нравилось опять слышать и разбирать слова.
– Гизела, дорогая! До чего же я по тебе соскучилась! Ну, рассказывай, как все прошло?.. Ты была?.. Ты сходила?.. А он?.. А они?.. А она?.. Что ответила?.. Так, ну и чем все закончилось?
И кто сделал стенки в этом особняке такими тонкими?
– Он взял тебя за ручку?! Поздравляю, милая, поздравляю! Я была уверена, что это обязательно произойдет… Что?.. Приглашает в субботу? Ах, дорогая, как я тебе завидую! – тараторила Кунигунда. – И в чем ты пойдешь? Что-о-о-о? Что-что? Гизела, ты просто с ума сошла!
Разговор обещал затянуться.
– Зеленое?! Гизела, ты меня убиваешь! Бальдур никогда не женится на девушке, которая носит вещи по моде десятилетней давности! Выброси эту гадость с заниженной талией!.. Ну хорошо, отдай Берте, пускай перешьет!.. И заведи, наконец, себе платье с воланами! Обязательно! Как это… у меня… ну ты помнишь… от Вионне… Да-да, оно еще было в журнале «Примерная домохозяйка»! И обязательно в горошек, слышишь меня, Гизела, непременно в горошек! Что?.. Нет, дорогая, современной девушке это просто необходимо, так что уж послушай меня! Современной девушке стыдно показываться на улице без горошка! Горошек – наше все!
«Горошек – наше все», – мысленно повторил Кирпичников и усмехнулся.
– Ладно, а на голову? Прошу тебя, Гизела, никаких проборов! Обязательно перманент! Всему-то тебя надо учить, как маленькую! И скажи Эльзе, пускай накрутит тебе валик спереди! Помнишь, как у актрисы в том фильме, где они пошли в горы, а потом застряли в маленьком домике?.. Что?.. Зачем?.. Нет, Гизела, если она так говорит, то пусть сама и ходит причесанной как попало! Надеюсь, шляпка у тебя есть? Ну да, вроде таблетки, какая-нибудь с цветами?.. Нет, дорогая, берет – это на каждый день, а на свидание к Бальдуру ты должна прийти в шляпке с цветами! Помнишь, какая была нарисована в журнале «Расово чистая красота»? Уж они-то знают толк в моде, разве не так? Кстати, брови полностью не выщипывай, я недавно прочитала, что теперь в моде естественность… Да-да, потоньше, но чтобы свои!.. В наше время все так делают!.. Только про шляпку не забудь, слышишь, Гизела! Не иметь шляпки стыдно! Без шляпки тебе Бальдура не удержать, поверь мне на слово!