Левой рукой Артем выхватил короткий меч, который при битве с конным лишним никак не будет. Ты всаживаешь его в лошадиный бок или шею, – простите, лошадки, вы-то уж точно ни в чем не виноваты, но ничего не поделаешь! – а длинной катаной наносишь секущий удар по всаднику.
Посол заметил Садато, рьяно кинувшегося в схватку. Старый самурай слишком долго ждал новой битвы, слишком соскучился по звону мечей и кровавому азарту поединков, чтобы медлить. Артем тоже не медлил. Может, чуть менее азартно, но он тоже ворвался в сражение. И понеслось.
Как и тогда, в битве над ущельем Бомо, щелкнул некий невидимый переключатель, и все вокруг неуловимым образом изменилось. Все окружающие предметы враз сделались резче и четче, а звуки словно приглушило. Время потекло по каким-то иным законам, стало вдруг вязким, тягучим, еле-еле проворачивающим тяжелые шестерни секунд и минут. Зато двигаться в этом измененном мире стало значительно легче.
Кстати, еще во время их пребывания в Осаке Артем поведал Садато обо всех этих странностях, на что самурай спокойно заявил, что это очень хорошо. Если человек вступает в схватку и мир вокруг него вдруг меняется, то это означает, что он прирожденный воин, а не просто воин.
Артем бросился к тунгусу, который соскользнул на землю со вставший на дыбы лошади и выхватил меч, готовясь встретить врага. Он увидел перед собой светловолосого великана с выбритым лбом, в странной крылатой одежде и широких штанах. Лицо тунгуса исказил страх. Трудно сказать, что в этот момент пронеслось в голове кочевника, никогда не встречавшегося с подобными людьми. Может, он счел Артема демоном, вызванным иссами?
Наверняка сказать этого было никак нельзя, однако первобытная психика кочевника быстро справилась с потрясением. Он издал душераздирающий вопль и кинулся в схватку. Его удар был бесхитростным – наотмашь, от головы, с целью рассечь противника от плеча до пояса. Артем уже провел не один поединок на мечах. Таким ударом его никак нельзя было взять, как какого-нибудь перворазрядника по боксу уже не свалить примитивными приемами деревенского кулачного боя. Артем подставил под меч тунгуса свой короткий клинок – лязгнула сталь, брызнули искры. Одновременно с этим вылетела вперед правая рука победителя монголов, сжимающая длинный меч, и острие катаны вошло в сердце тунгуса.
Выдернув меч, Артем мгновенно развернулся лицом к другому противнику.
Он рубил, уворачивался, колол, отбивал удары, стаскивал всадников с лошадей, всаживал короткий меч в человечьи и лошадиные бока и шеи.
Артему попался на глаза Хидейоши. Если бы у господина посла было хоть немного времени, то он обязательно понаблюдал бы за ним, полюбовался бы его филигранной работой. Самурай давал мастер-класс владения японским мечом кочевникам, боготворившим лук и стрелы и считавшим меч оружием второсортным, всего лишь средством добивания. Кстати, вряд ли кто из тунгусов прежде видел настоящий японский меч. Да и сегодня никому из них не удалось как следует рассмотреть катану. Слишком уж быстро все для них заканчивалось.