Когда Артем увидел, что дело сделано, и выбирался из своего укрытия, он подумал: «Нет, все-таки хорошо, что я не перерезал этому дикарю горло. Этот айн – зверюга еще та, тут старуха-бабушка права на все двести пятьдесят». Малость попозже, когда Артем уже подходил к айну, деловито разоружающему убитого пирата, его посетила другая мысль: «А если он так же прыгнет на меня? Успею ли я тогда хотя бы подумать о том, что горло ему надо было все-таки перерезать?»
Айн забрал у пирата кривой кинжал в богато украшенных ножнах, своим видом вызывающий в памяти восточные багдадские мотивы. Потом он вытянул из-за пиратского пояса меч, катану, между прочим, и протянул Артему. К вееру-оги, торчащему из-за того же пояса, айн даже не прикоснулся. Может, дикарь не знал, что это такое? Хотя как он мог не знать, когда они беспрерывно воевали с самураями? Разве что этот айн жил где-то уж совсем вдали от пограничных земель. Надо сказать, что и Артему этот веер был не нужен, потому как господин даймё так и не выкроил в своем самурайском графике времени для изучения искусству боя с веером-оги.
Пока айн оттаскивал труп в кусты, Артем выдвинул трофейный меч из ножен и проверил лезвие, коснувшись его ногтем. Славно заточено! Еще бы это было не так. Все-таки им владел не коллекционер, а человек, зарабатывающий на жизнь этим мечом. Еще Артем посмотрел на клеймо мастера. За время пребывания на японской земле он стал немножко разбираться в мечах – ежели ты в Ямато ведешь жизнь воина, то этих знаний волей-неволей нахватаешься. Клеймо было напрочь незнакомое, а это, скорее всего, означало, что меч здешней работы. В голове Артема пронеслось, что в две тысячи каком-то году попадет аккурат вот этот меч в руки какому-нибудь ценителю древности, антиквару или просто японцу, и руки у него затрясутся от благоговения перед эдакой стариной. Сейчас же меч вызвал у Артема чувство недоверия.
Если его выковали здесь, использовав вулканический песок[21], закупленный в Ямато, то меч может оказаться халтурой.
Он слышал нелестные самурайские отзывы о тутошних клинках и о мастерах, изготавливающих их. Может быть, эти отзывы были порождены лишь извечным презрением яматонтю к утинантю, однако, будь у Артема выбор, он не задумываясь выбрал бы японский клинок.
Вернулся айн, и они вновь двинулись по тропе. Около старого заколоченного колодца, как и наказывала женщина с тремя именами, они повернули на другую тропу, уходящую вправо. Она проходила в достаточном отдалении от дома Хаси, огибала дом по окружности и вела к святилищу, которое Артем видел, когда по еще светлому времени его вели в дом главного пирата. К святилищу беглецы, разумеется, подходить не собирались, хотя, может, им и не мешало бы заручиться поддержкой высших сил. Ведь ночка предстояла еще та. Впрочем, Артему совершенно не хотелось размышлять о том, насколько велики их шансы вырваться из пиратского логова. Как говорил кто-то из умных людей: «Делай что можешь, и будь что будет».