(выделено мной. — Примеч. авт.) с разрешения британской прокуратуры), в котором рассказал подробности произошедшего в фойе гостиницы Millennium: в то время как он подавал чай Луговому, Ковтуну и Литвиненко, его отвлекли; выливая остатки из чайничка, он заметил, что чай приобрел странный цвет и стал вязким.
Согласно утверждению неназванного высокопоставленного официального лица (выделено мной. — Примеч. авт.,), цитируемого газетой „The Sunday Times“, „имеющего доступ к последней информации о следствии от полиции и разведки и отражающего мнение высокопоставленных лиц в МВД. занимающихся контртерроризмом, следователей Скотланд-Ярда и иных, близко знакомых с расследованием убийства“, все эти лица подтверждают, что „отравление Литвиненко в Лондоне в прошлом году было осуществлено по приказу российской секретной службы — ФСБ (выделено мной. — Примеч. авт.)“ и что убийство „вне всякого сомнения было актом государственного терроризма со стороны Москвы. Таков взгляд в высших сферах британского правительства“ (выделено мной. — Примеч. авт.)».
Надеюсь, что читатель обратил внимание: есть ссылки на неназванные источники, всё ту же газету «The Sunday Times», всё того же А. Гольдфарба, но ни одно официальное лицо не сообщило о причинах смерти Литвиненко! Да, Кен Макдональд заявил, что обвинение предъявлено Луговому, но от чего умер Литвиненко, директор Королевской прокурорской службы не сказал! Об этом сообщается лишь со ссылками на неназванные источники, Александра Гольдфарба и Марину Литвиненко!
Продолжим рассматривать, как была организована пропагандистская машина в связи с отравлением Литвиненко. Необходимо снова отметить, что эта кампания началась ещё до его отравления. Это делалось Березовским и Гольдфарбом в ответ на публикации, разоблачавшие их афёру с получением политического убежища Березовским, Дубовым и Закаевым в 2003 году.
20 ноября 2006 года появилось интервью Дэвида Леппарда для радио «Свобода», в котором он заявил, что «Литвиненко был намеренно отравлен», причём однозначно таллием.
Леппард утверждал: «…я посетил его в больнице Барнета утром в четверг на прошлой неделе и взял у него интервью. К тому времени он находился в госпитале уже десять дней. Литвиненко говорил в основном по-русски — его слова переводил его друг, — но частично он говорил и по-английски… Во время интервью у его постели находились его жена и его адвокат»[16].
Если учесть, что Литвиненко был госпитализирован 2 ноября 2006 года, то плюс десять дней может означать дату интервью 12 ноября 2006 года. Но это было воскресенье! Четверг был 9 ноября 2006 года. Но из его слов ясно, что ни адвокат, ни жена не выступали во время его интервью с Литвиненко в качестве переводчика. Значит, в палате был кто-то пятый в качестве друга и переводчика?