брезгуют, но, чем большее отвращение испытывают, тем больше денег за это
платят.
Очень разумно устроен мир людей, не правда ли?
Я бросил быстрый взгляд на Эвьет, заметив, как затвердело ее лицо и
сжались пальцы, обхватившие ложе арбалета. Но, перехватив мой взгляд,
она заставила себя расслабиться и даже слегка улыбнулась: не волнуйся,
Дольф, я держу себя в руках.
Самому Гюнтеру, столь охотно рассказывавшему о своем прошлом
незнакомцам, похоже, не приходило в голову, что кто-то может захотеть
отомстить ему за пролитую кровь. Если бы он был сторонником Льва или
Грифона, то есть убивал за идею — тогда, конечно, стоило бы попридержать
язык, не зная, с чьими приверженцами имеешь дело. Но он убивал ради
денег, а значит — какие могут быть претензии? Просто работа, ничего
личного. Возможно, впрочем, уверенности в своей безопасности ему
придавало и соотношение сил. В случае ссоры, вероятно, подопечные
Гюнтера встали бы на сторону своего хозяина. Правда, у меня был меч, у
Эвьет арбалет, а ни у кого из уродов я оружия не видел (только у самого
Гюнтера висел на поясе кинжал в обшарпанных ножнах) — но кто их знает,
что они там прячут под одеждой или в своих кибитках…
— Славные были времена, — произнес владелец цирка. — Вы-то, сударь,
не воевали?
— Нет, — не стал кривить душой я.
— То-то я смотрю — хоть и при мече, а осанка не солдатская… Меч
фамильный? — он, очевидно, принимал меня за дворянина.
— Нет, — буркнул я, догадываясь, что иначе он на правах "старого
солдата, знающего толк в таких вещах" попросит посмотреть. Не хватало
еще выслушивать его пренебрежительные реплики о моем мече. Я и сам знаю
цену этому куску железа, но терпеть не могу, когда ко мне обращаются в
покровительственном тоне, тем более — такие вот субъекты.
— А, — понимающе кивнул он, — младший сын, верно? Старшему
достается и поместье, и все дела, а младший даже приличного меча не
может себе позволить? Знавал я вашего брата… то есть не в смысле
вашего брата, а в смысле таких, как вы, сударь. Из них часто получаются
знатные вояки, — он хохотнул над своим нехитрым каламбуром. — На вашем
месте я бы поступил на службу. Война — это лучший способ заработка для
мужчины! Тем паче, сейчас и Льву, и Грифону чертовски нужны люди. Я бы и
сам тряхнул стариной, кабы не… — он покрутил в воздухе свой крюк. -
Приходится теперь сами видите чем зарабатывать. Впрочем, это тоже
честный хлеб. У меня уроды настоящие, не то что у других.
— А что же, другие используют грим? — заинтересовался я.
— Да нет, это-то вряд ли, за такое мошенничество в первом же городе
в смоле и перьях вываляют, это самое малое… Они просто детей покупают