Вскочив на ноги, Ромка остановился, поводя острием шпаги и выглядывая противника. Противника не было.
— Дух Святой! Дух Святой! — неслось со всех сторон, как молитва.
И хриплый голос Писарро:
— Батарея наша!
Ромка вздохнул и присел на какой-то ящик. Все тело ломило.
— Чего расселся? — рявкнул над ухом знакомый голос. — Помогай. Наводить обучен?
— Нет. Не очень, — промямлил Ромка.
— Тогда вот тебе. — В его руку ткнулось древко длинного мешикского копья. — Иди вон туда. На помощь Сандовалю.
С трудом уравновесив тяжелое древко, Ромка побежал, куда было сказано. В тот самый момент, когда он приблизился к группке из двух десятков солдат, за спиной грохнули фальконеты, посылая ядра куда-то через их головы.
— Слава богу, артиллеристы орудия развернули. Теперь пойдет потеха.
— По нам бы не попали, — прошептал кто-то.
— С нами Меса пошел, — строго ответил другой голос. — Он не промахнется.
Они бегом преодолели расстояние, отделяющее их от малой лестницы храма, на вершине которого располагался штаб Нарваэса, и начали подъем. Ромка успел насчитать шестьдесят две ступени, когда наверху грохнуло и запылало. Вниз посыпались ошметки горящей соломы и каменная крошка.
— Ну дает Меса. С одного выстрела! — благоговейно проговорил кто-то впереди.
— Вперед! Вперед! — раздалось с новой силой.
Еще через двадцать ступеней наверху произошла какая-то заминка, посыпались проклятия, зазвенели клинки. Неприятель. Стараясь не столкнуть своих с лестницы без перил, Ромка протиснулся вперед. Одновременно биться на узких ступеньках могли только двое на двое. Остальные вынуждены были сдать назад, чтоб не попасть под случайный удар.
Испанцы бились, стараясь не столько достать, сколько скинуть друг друга вниз. Они топтались как медведи, изредка нанося друг другу тяжелые расчетливые удары.
Повинуясь какому-то наитию, Ромка шагнул вперед, остановился за спинами рубящихся конкистадоров из отряда Сандоваля и поудобнее взялся за древко. Он поймал движение противника и кольнул копьем пониже массивного козырька шлема. В ответ раздался нечеловеческий крик, от которого кровь застыла в жилах. Битва остановилась.
Крик перешел в надсадный вой, а потом разбился причитаниями:
— Санта Мария! Я умираю! Удар пришелся в глаз!
— Нарваэс убит! — заголосили сверху.
— Он ранен! Ранен! — донеслось в ответ.
— Убит! Убит! Убит! — откликнулся ночной воздух.
— Вложите оружие в ножны! Биться незачем, Нарваэс пал!
— Да ранен он, ранен. Вперед!
— Победа! Победа! Пал Нарваэс! — перекрывая эту ночную перекличку, грянуло снизу. — Да здравствует король! Победа! Нарваэс пал!