Спустя неделю после отбытия сиды из Кер-Мирддина выступило ополчение — стук копыт тонул в скрипе телег, рессорных повозок под весь обоз сделать так и не успели. От принца Риса прибыл первый посыльный. Его слова разгладили лица воинов, а в Гулилиена словно стальной стержень засунули — стал гибок и тверд разом. Слова были такие: «Никаких несчетных легионов. У саксов шесть тысяч пехоты, из них не больше пяти сотен лучников. А еще у них была конница! И даже есть пока. Сколько точно — не знаем. Теперь — не больше сотни. Очень прячутся!» Гонец сперва, конечно, рассказал королю. А потом и перед всем войском провозгласил.
По рядам ополчения немедленно покатились шепотки, да с оглядкой на священников. Огромное войско, одна мысль о котором лишала воли и надежды, с прибытием сиды превратилось в большое. Просто — большее, чем у Диведа. Победа над которым потребует мужества и мудрости, труда и крови. Но не чуда. Теперь у камбрийцев появилась надежда. Мало-помалу переходящая в уверенность. В конце концов, Гулидиен пока показывал себя только с хорошей стороны, значит, и воевать должен неплохо. И — после явления сиды ни одной дурной вести. Зато хорошие — не замедлили! Примчались гонцы из Брихейниога и Кередигиона. Первые сулили выставить полное ополчение, вторые, оправдываясь тем, что очень уж путь далек, обещали прислать часть дружины. В условиях союза между Диведом и Мерсией, беспокойный сосед решил не рисковать, и поставить на славу, удачу и правду против числа, ярости и измены. И часть дружины, около сотни опытных всадников — это было хорошо. Очень хорошо. Потому как ополчение собирать — долго, да идти… К тому времени, как подоспеет такая подмога, саксы уже возле Кер-Мирддина будут. А Гулидиен не таков, чтобы отдать свои земли на разор. И если уж он готовился идти навстречу пятнадцатикратно превосходящему врагу, что говорить о почти равных силах?
Всякий скептик, который сказал бы, что саксов изначально и было именно столько, рисковал целостью лица. Других аргументов не находилось. Долго. Начали вспоминать старые сказки. Вот тут выяснилось, что местные, пусть и обританившиеся, ирландцы все-таки понимают ситуацию немного иначе. Другие сказки в детстве слушали! Начались споры — веселые. Сразу, как только король объявил о вероятном числе врагов.
— Всего шесть тысяч! Она скукожила саксов! — на радостях заорал один из пращников-ирландцев.
— Не скукожила, а уполовинила! — откликнулся кто-то из горцев, — Скукожила, это если б сами саксы стали меньше… И вообще, слово какое-то легковесное!