— Дрым! Глупая ты животина! — обрадованно выругался Тоот, садясь рядом. — А если бы это действительно была граната?
Упырь расширил глаза, как показалось Тооту, насмешливо и, перестав чесаться, подвинул к ротмистру небольшую коробочку.
— Это что? Впрочем, кого я спрашиваю?
Ротмистр сунул дрымову находку в карман, нащупал висевший на темляке пистолет, вернул его в кобуру и, поднявшись на ноги, позвал:
— Энц Дэнн, где вы?
— Эй вы там, всем стоять! — послышался вдалеке крик Вала Граса. — Энц ротмистр, у вас всё нормально?
— Вы целы? — вторил словам механика-водителя нежный голос Юны.
— Я — да. А энц Дэнн, похоже, нет. Дрым, ты знаешь, где он?
Упырь молча поднялся и пошёл вперёд, не оглядываясь, следует ли за ним кто-нибудь. Гай Дэнн лежал возле свежего пенька, уткнувшись в мох лицом.
— Дышит. — Ротмистр подозвал Граса: — А ну-ка помоги.
— Там ещё двое лежат, — бросаясь к отцу, сообщила Юна.
— Я знаю.
— Им надо помочь.
— Зачем?
— Им больно, очень больно. У одного лицо всё в крови.
— Ну и что?
— Энц ротмистр, может, пристрелить их? — хлопая ладонью по карабину, поинтересовался Грас.
— Как пристрелить?! — всплеснула руками Юна.
— За нападение на офицера Легиона им полагается не менее пяти лет перевоспитания на Голубой Змее, — безучастно пояснил Тоот. — Если учесть, что преступление было совершено группой лиц по предварительному сговору — то это уже семь лет на Территориях. Семь лет на Территориях не прожил ещё никто. Впрочем, и пять тоже. Так что быстрая смерть от пули для них предпочтительнее судебного приговора.
— Но так нельзя!
— Нельзя так нельзя, — отмахнулся Тоот. — Пусть себе валяются. Оклемаются — их счастье, нет — не мое дело.
Он оглянулся:
— Где Дрым?
— Только что здесь был. Пропал, — удивлённо констатировал вахмистр. — Вот же тварюка! Одно слово — упырь.
Флакон нюхательной соли быстро привёл Гая Дэна в чувство.
— Эк они меня шарахнули! — дотрагиваясь до выпуклой шишки на затылке, простонал он. — Я только подбежать и успел.
— А зачем было торопиться? — пожурил Тоот. — Вместе бы пошли, во всём разобрались.
— Да куда же разобрались? — морщась от приложенной холодной примочки, процедил отец Юны. — По всему городу и днем и ночью деревья валят. И что ж придумали…
— …что на лиственных деревьях плодятся хонтийские шпионы, а на хвойных — пандейские, — процитировал услышанное вчера утром ротмистр.
— Вот-вот!
— Действительно чушь!
— Говорят, это лично мэр придумал. Хотя какой он мэр — недомэрок! Когда хонтийцев выбили, власти в городе не было. Этот мошенник до войны в три скорлупки простаков обирал, ну а в оккупации при хонтийцах и мануфактурой и продовольствием втридорога приторговывал. И нажился, клоп вонючий. А потом он кому-то наверху денег откатил, вот его временно мэром и назначили. Да так про «временно» и забыли. — Гай Дэнн тоскливо вздохнул. — Красивый был когда-то наш город…