Мила заметила сосредоточенность Бориса. За их спиной находились сотрудники группы специального назначения, в любую минуту готовые на штурм. Молодой человек вошел в дом первым, девушка проследовала за ним. В руках у них были заряженные пистолеты, а на голове — специальные береты с наушниками, микрофоном и встроенным маленьким фонариком на уровне правого виска. Стерн снаружи руководил их действиями, а помимо этого еще и следил по монитору за сенсорными датчиками. Изображение представляло собой все многообразие цветовой гаммы, указывавшей на разную температуру тела: от голубого до желто-красного. Различить очертания предмета не представлялось возможным.
Но это нечто походило на лежавшее на полу тело.
Речь вполне могла идти о раненом человеке. Но прежде чем убедиться в этом, Борису и Миле, согласно установленному порядку, следовало произвести тщательную разведку дома на предмет безопасности комнат.
Снаружи были установлены два огромных мощных прожектора, освещавшие с двух сторон фасады дома. Но сквозь плотно задернутые шторы их свет едва проникал внутрь. Мила попыталась приучить глаза к темноте.
— Все в порядке? — шепотом спросил ее Борис.
— В порядке, — ответила она.
Горан Гавила стоял там, где прежде была лужайка дома Кобаши, страстно желая закурить, словно не делал этого очень давно. Он беспокоился. В первую очередь за Милу. В передвижной установке рядом с ним сидела Роза Сара и просматривала отснятый по внутренней сети камерами видеонаблюдения материал. Действительно, между стоявшими друг напротив друга виллами была некая связь, и вскоре они узнают, какая именно.
Первое, что бросилось Миле в глаза в доме Ивонн Гресс, — это полный беспорядок.
Из прихожей открывался вид на гостиную, находившуюся по левую сторону, и кухню, что была справа. На столе громоздилась куча открытых коробок с хлопьями, полупустых бутылок апельсинового сока и пакетов с прокисшим молоком. Здесь же валялись и пустые банки из-под пива. Кладовая была открыта, и часть продуктов раскидана по полу.
У стола стояли четыре стула. Но только один из них был сдвинут с места.
В мойке было полным-полно грязных тарелок и сковородок с присохшими ко дну остатками пищи. Мила посветила фонариком на холодильник: на его дверце под магнитом в виде черепахи висела фотография улыбающейся женщины лет сорока, обнимавшей мальчика и девочку постарше.
В гостиной перед экраном огромного плазменного телевизора на журнальном столике стояли пустые бутылки из-под крепких алкогольных напитков, пивные банки и пепельница, переполненная окурками. Кресло было выдвинуто на середину комнаты, на ковре виднелись следы грязных ботинок.