Газетные фотографии этой ямы больше всего запомнились девушке.
— Когда меня обнаружили, я была скорее мертва, чем жива. Санитары, выносившие меня на носилках по той же самой лестнице, спускаясь по которой этот неуклюжий Стив обронил меня, почти не ощущали моего веса. Тогда я не могла видеть ни десятков полицейских, оцепивших дом, ни собравшейся толпы, радостными аплодисментами встречавшей мое освобождение. Но меня сопровождал голос Никлы, которая мысленно продолжала описывать все происходящее и просила меня не идти к свету…
— Какому свету? — удивленно спросил Горан.
Мила улыбнулась.
— Она убеждена в том, что он есть. Наверное, это из-за своей веры в Бога. Думаю, что она где-то прочла о том, что когда мы умираем, то наша душа отделяется от тела и после быстрого прохождения через темный туннель предстает перед невероятной красоты светом… Однако я никогда не рассказывала ей о том, что ничего тогда не видела. Был только мрак. Мне не хотелось ее разочаровывать.
Горан наклонился к ней и поцеловал в плечо.
— Должно быть, это было очень страшно.
— Мне повезло, — сказала девушка. И ее мысли быстро обратились к Сандре, девочке под номером шесть. — Я должна была ее спасти. Но не сделала этого. Сколько у нее еще шансов, чтобы выжить?
— Это — не твоя вина.
— Как раз наоборот, именно моя.
Мила, продолжая сидеть на краю кровати, немного пришла в себя. Горан снова протянул к ней руку. Но теперь его рука замерла на полпути, так и не приблизившись к ее коже, потому что Мила снова стала чужой.
Мужчина, заметив это, опустил руку.
— Я в душ, — сказал он. — Мне нужно возвращаться домой. Меня ждет Томми.
Мила, все еще голая, неподвижно сидела на кровати до тех пор, пока не услышала шуршание воды в ванной. Ей очень хотелось, чтобы ее память, освободившись от этих жутких воспоминаний, вновь стала чистым листом и наполнилась бы легкими мыслями, какие бывают у детей, — привилегия, которой она силой была лишена.
Яма в сарае для инвентаря, бывшего позади дома Стива, не осталась пустой. Там на дне прекратила свое существование ее способность к сопереживанию.
Девушка протянула руку к прикроватной тумбочке и взяла пульт дистанционного управления. Она включила телевизор в надежде, что, как и вода в душе, его болтовня и бессмысленное изображение смоют с ее головы всю оставшуюся боль.
Показавшаяся на экране женщина крепко сжимала в руках микрофон, а в это время сильный ветер и дождь пытались его вырвать. Справа от нее находился логотип журнала теленовостей. Под ней на бегущей строке передавалось сообщение о специальном выпуске. За ее спиной, вдалеке виднелся дом в окружении десятка полицейских машин с рассекавшими ночную тьму включенными проблесковыми маяками.