Горан повторил названия лекарств, перечисленных Чангом. Эту информацию криминолог тогда счел неубедительной.
— Но мне это ни о чем не говорит, — сказала Мила.
На мгновение у Горана Гавилы возникло подозрение, что эта девушка умеет читать мысли на расстоянии.
— На совещании вы сказали, что, понизив таким образом давление, Альберт замедлил ее сердцебиение, — заметила Мила. — И его целью, как сказал доктор Чанг, была приостановка потери крови для того, чтобы подвергнуть девочку медленной смерти.
Приостановить потерю крови. Чтобы подвергнуть девочку медленной смерти.
— Ладно, все это так, а теперь поговорим о ее родителях…
— Чьих родителях? — не поняла Мила.
— Мне нет никакого дела до того, что в твоем блокноте о них ничего не написано! Рассуждай, черт возьми!
«Но как он узнал про записи?» — вздрогнув от резкого тона собеседника, подумала девушка, затем снова принялась рассуждать:
— Нам неизвестно, кто родители шестой девочки, поскольку заявления об исчезновении дочери от них еще не поступало.
— А почему они не заявляли? Может, просто еще ни о чем не подозревают?
— Вполне вероятно.
Приостановить потерю крови.
— А может, она сирота! Может, никому до нее нет дела! — еще больше распалялся Горан.
— Нет, у нее есть семья, как и у всех остальных девочек. Вы разве не помните? Единственная дочь, матери уже далеко за сорок. Словом, это супружеская чета, решившая завести только одного ребенка. Преступник не изменяет себе, поскольку именно родители — его настоящие жертвы. Он выбирал взрослых, а не детей.
— Верно, — похвалил Горан Милу. — Тогда что же?
Девушка немного поразмыслила.
— А ему нравится бросать вызов. И в этом его загадка… Он испытывает нас.
— Если родители существуют на самом деле и знают обо всем, почему они молчат и не заявляют об исчезновении? — не унимался Горан. У него было предчувствие, что они, как никогда, близки к ответу.
— Потому что боятся.
Эта фраза Милы озарила все самые мрачные углы комнаты. От этих слов девушка почувствовала странный зуд в основании шеи, некое подобие щекотки.
— Боятся чего?
Ответ стал прямым следствием утверждения, произнесенного Милой чуть раньше. В действительности в нем не было особой надобности, но им захотелось только одного: чтобы эта мысль обрела наконец словесную форму, и тогда они ухватятся за нее и больше не дадут ей бесследно исчезнуть.
— Ее родители боятся, что Альберт может снова заставить ее страдать…
— Но как такое возможно, если она мертва?
Приостановить потерю крови. Чтобы подвергнуть девочку медленной смерти.
Горан от волнения остановился. А Мила, наоборот, вскочила с кровати.