— О! — Минна посмотрела на себя. Халат, которым ее снабдила Салли, полностью закрывал ее. Но чтобы не нервировать служанку, Минна удалилась в спальню и закрыла за собой дверь.
Комната, казалось, сжалась вокруг нее. Она умеет ждать, но прошлой ночью почувствовала, как это ее качество слабеет в этой миленькой, надушенной тюрьме. Ей нужно выбраться отсюда. Сегодня она попытается это сделать.
Минна прошла к окну. Она не лгала Эшмору: вид за окном привлекал и угнетал ее. Маленький садик внизу окружен стеной из дубов. Гравиевая дорожка разделяла его на четкие квадраты. Тщательно подстриженный кустарник подчеркивал владычество прямых линий, рядами выстраиваясь вокруг высаженных в ящики цветов', которые послушно прижимались к земле под придающим силы солнцем. Этот сад не предназначен для мечтаний или романов; скорее, это позволяло понять, как можно укротить разные капризы.
Она бы предпочла вид, открывавшийся из квартиры Ридленда. Она целый день размышляла о поведении Эшмора в его кабинете. Ей все больше казалось, что он не друг Ридленда. То письмо, которое она нашла, было написано не в поддержку этого человека. И когда она спросила его, работает ли он все еще на Ридленда, в его ответе послышалась враждебность.
Она может ему доверять, подумала Минна. Если это решение окажется ошибочным, вид восходящего солнца напомнил ей о том, что у нее нет выбора. Наступает новый день. Если нет выбора, невозможно по-настоящему думать о риске, только о необходимости.
В дверь спальни постучали, и Салли объявила об отбытии слуг. Минна заметила, что ее сундуки перевязаны веревками другого цвета, не теми, которые использовал Тарбери. Ридленд просмотрел ее вещи и не нашел ничего интересного. Но все равно ей стало тошно от этого. Шаг вперед, два шага назад. Она казалась себе такой умной, когда скрылась от него. Но простым цветом веревки он дал ей понять: она все еще под его бдительным оком.
— Я потом займусь багажом, мисс.
Салли снимала крышку с блюд; запах яичницы и горячего масла, сильный и тошнотворный. У Минны не было аппетита. Если Эшмору не нужны деньги и он не прислушается к объяснениям, тогда ей остается только одна вещь, которую она могла бы продать ему.
Она этого хочет?
Ответ тела был невнятный. Ее мозг понял, что только очень жестокий и властный человек стал бы подстригать кустарник в форме кубов.
На оттоманке рядом с ее сундуками стоял маленький эмалированный ларец, знакомый и поднимающий настроение. Она опустилась на ковер и открыла его. У нее над головой послышался смутный шум; она подняла глаза, и у нее создалось впечатление, что Салли только что перестала пялиться на нее.