Его раздражение сменилось гневом — на нее, на самого себя. И он лишь разгорался все сильнее, так как Сальваторе все никак не мог взять в толк, что с ним происходит сегодня утром, почему им владеют чувства, а не он ими?
Подложив руки под голову, он придал лицу скучающее выражение.
— Я думал, что мы поняли друг друга, Джессика. Однажды мы уже говорили на эту тему, и моя позиция осталась неизменной: ты не заставишь меня желать тебя сильнее, если будешь вести себя как невинная, застенчивая старшеклассница, то и дело отказываясь от моих предложений.
С минуту Джессика могла лишь смотреть на него, не в силах выдавить из себя ни слова. Почему Сальваторе упорно продолжает считать, что она не оставляет попыток манипулировать им? Почему не хочет понять, что, кроме их отношений, у нее есть своя жизнь и эта жизнь состоит из будней и работы, за которую ей платят зарплату, чтобы она могла иметь крышу над головой и еду на столе?
Впрочем, это глупые вопросы. Все очень просто — Сальваторе это неинтересно, потому что она неинтересна ему как личность. Джессика интересует его лишь постольку, поскольку она всегда рядом и может согреть ему постель по первому его зову.
А то, что эта ночь была не такой, как все прежние, — так это только ее воображение. Ничего не изменилось. И может, даже его нежность, если она ей не почудилась сегодня ночью, не имела ничего общего с чувствами. Может, она приняла за нежность его усталость и удовлетворение?
— Сегодня рабочий день, — мягко, но твердо сказала Джессика. — И я, как и большинство обычных людей, должна работать, чтобы жить. Если ты не забыл, вечерами я также убираю твой офис и именно благодаря этому обстоятельству мы познакомились.
— На сегодня я тебя освобождаю от твоих обязанностей, — не задумываясь, бросил Сальваторе. — Можешь не волноваться по этому поводу. Ничего страшного не произойдет, если ты сегодня там не появишься.
— Даже если так, я сегодня не могу.
— Черт возьми, Джессика! Я председатель совета директоров этой чертовой компании, и раз я сказал, что ты можешь взять сегодня отгул, не ставя никого в известность, раз об этом знаю я, значит, можешь не приходить на работу.
Джессика покачала головой, цепляясь за свою работу как за единственное оставшееся у нее доказательство своей независимости.
— Но я работаю не на тебя, Сальваторе. Я сотрудница «Топ клин», а в этой компании вряд ли будут счастливы узнать, что я взяла в привычку, не ставя их в известность, не приходить на работу. Ты представляешь, что это повлечет за собой? Для начала они зададутся вопросом: с чего это управляющий директор стал хлопотать о девице, занимающейся уборкой его офиса?.. Понимаешь, к чему я веду? И потом... — Джессика набрала в легкие побольше воздуха, напоминая себе, что кое-кому нужно также напомнить о реальности, в которой она существует, когда не делит с ним постель. — И потом, это вопрос денег, — с усилием продолжила она. — Мне нужны деньги, чтобы жить. Именно по этой причине я работаю, а не для своего удовольствия, как у тебя, возможно, сложилось мнение.