— Что значит — чистодел?
— Убийца, не оставляющий следов. Хорошая идея — использовать для мокрухи мальчишку. Никто и не подумает, что это мог сделать тринадцатилетний шкет. Только не врать! — строго прибавил незнакомец, увидев, что Хачкай уже открыл рот, чтобы оправдываться. — На твоем счету два десятка парней. Ты хорошо работал, но спорю. И все же однажды ты прокололся. Знаешь, когда? Позавчера, в «Касабланке».
У Ардиана перехватило дыхание. В глубине души он очень боялся, что Скандербег когда-нибудь проговорится о том, какую именно работу выполняет для него Хачкай-младший. Единственное, что давало ему слабую надежду, — это то, что раскрывать секреты такого рода было совсем не в интересах Скандербега. И вот сейчас эта надежда рухнула.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — пробормотал он.
— Понимать нечего, — грубо оборвал его голос. — Я не собираюсь с тобой спорить, просто объясняю, в какое дерьмо ты вляпался. Ты ведь попал в Дурресе в военную полицию, так, парень? Думаешь, у них там совсем никто не умеет думать головой? Э, нет, в некоторых случаях они дай бог как хорошо соображают… даже слишком хорошо. Им не потребовалось много времени, чтобы сообразить, кто мог завалить итальянца. Так что стоит тебе вернуться домой, тут же попадешь в полицейскую засаду. Сечешь, парень?
— Ничего не понимаю, — на всякий случай повторил Ардиан. — Я попал в полицию, потому что в туалете «Касабланки» убили какого-то мужика, а я вроде как был свидетелем…
— Ты же его и шлепнул, — спокойно сказал голос. — Скандербег тебе велел, а ты выполнил. Только не знал, что мужичонка-то был не простой, а с секретом. Оттого его так все и пасли — и бандиты, и полиция, и миротворцы…
— Не знаю я, о чем вы говорите, — тупо продолжал бубнить Ардиан. — Никого я не убивал, наоборот, меня самого там чуть не изнасиловали…
— А ты, похоже, недоволен, как все повернулось? — спросил невидимка. — Ну, это дело поправимое. Парни у нас заводные, им только свистни, прямо здесь тебя отпялят…
Ардиан вспомнил дядю Сали, и ему стало по-настоящему страшно. Невидимка, похоже, уловил перемену в его настроении, потому что теперь в его голосе зазвучали жесткие нотки.
— Короче, ты по уши в дерьме. Скандербег думает, что ты ссучился и станешь стучать на него полицейским. Полицейские разыскивают тебя, чтобы расколоть на убийство итальянца. Есть еще парни, которые шли за моряком в Дурресе, — они тоже не прочь с тобой потолковать. Куда ни кинь, всюду клин.
Он замолчал. «Ждет, когда я спрошу у него, зачем он все это говорит, — догадался Ардиан. — А я вот не стану. Я тупой и намеков не понимаю».