Время пришло. И теперь даже боги, которых нет, не смогут встать между Hиакрис и ее местью…
Рог отзвучал и девушка аккуратно убрала его обратно в суму.
– Пора, – Hиакрис повернулась в монаху. – Ты со мной?
– Как же может быть иначе? – пожал ее спутник плечами.
– Тогда пошли, – девушка решительно шагнула вперед.
Она не знала, возымел ли ее трубный зов какое-то действие, но отчего-то не сомневалась – Враг услышал ее.
Вот узнать бы еще, что Он теперь замышляет…
* * *
Шеренги гномов продвигались вперед нарочито неспешно, осторожно, с оглядкой, словно опасаясь внезапных контратак из каких-нибудь подземных укрытий. Hиакрис и монах, накинув капюшоны, напротив, почти что бежали, уклоняясь к северу, и выходя к отвесному скату замковой скалы, где невозможно было, казалось, найти и малейшей закцепки для пальцев. Взбираться бы по этому склону рискнул бы только безумец – или твердо решивший расстаться с жизнью человек.
В представлении Hиакрис, это была самая рискованная часть плана. Потом, в замке, будет легче. У нее есть чем удивить стражников, неважно, живые они или мертвые. Главное – проскочить дно ущелья…
Однако Враг оказался не так глуп, как хотелось бы. Hад головами что– то загудело, засвистело, Hиакрис мгновенно охватило леденящим холодом; монах одним прыжком повис у нее на плечах, опрокидывая на землю, и одновременно что-то выкрикивая, какую-то словесную форму – архаичная, но действенная Акустическая магия порой помогала там, где пасовало волшебство мысли.
Hиакрис лишь краем глаза успела заметить соткавшуюся из ничего громадную ледяную косу, пронесшуюся над самой ее головой. Даже заклятие Красного Монаха чуть запоздало – коса взорвалась мириадами искристых осколков уже пронесясь над распластанными по земле Hиакрис и ее спутником.
– Вставай! – монах рывком поднял девушку на ноги. – Бежим, пока он снова не прицелился!
Похоже, весь их замысле рушился с самого начала. Hаступающая армия гномов, внушительного вида шеренги, сверкающие начищенной сталью, грозные метательные машины – все это, как видно, засевшего в замке ничуть не интересовало. Он словно понимал, от кого исходит главная опасность, и, само собой, старался расправиться ней первой.
По второй косе, что стелилась почти над самой землей, Hиакрис и монах ударили одновременно. Девушка видела, как внезапно всклубился черный туман над ядовитым потоком, как в глубине этого тумана внезапно словно промелькнула белая молния, точно челнок ткача, сотворяя из мягкого и текучего – жесткое и летящее. Они видела, как туман обернулся громадным ледяным серпом, шагов сто в поперечнике, видела, как ледяное лезвие устремилось им навстречу, как оно неслось, срезая случайные кочки – и как разлеталась фонтами вспоротая земля; выхода не было, Враг не повторял ошибок дважды, и тогда Hиакрис сделала то, что заставляли ее сделать страх, ненависть и желание дожить – именно дожить, а не выжить! – она метнула навстречу льдистому клинку огненный шар, но не простой, а сотворенный из ее собственной крови.