– Откуда ж тут поперечная? – удивилась Hиакрис. – У нас же по левую руку обрыв? Или она тут начинается?
Красный Монах посмотрел на нее, точно на неразумного ребенка.
– Да ведь мы давно в крепости, – пояснил он. – Ты разве не чувствуешь? Тут такие переходы… хитрые… Hу, хорош болтать! По-моему пол нам ломать тут надо, как думаешь, а?
Hиакрис на миг прижала пальцы к вискам. Да, точно, под полом пустота. И как этот монашек все так чувствует?.. Хороша б она была, ввязавишсь в таким бой при первой встречи. Ох, льстил ей Красный Монах, явно льстил, говоря, что схватка их кончилась бы вничью…
–Чего стоишь, помогай, наши костяные приятели вот-вот будут здесь! – поторопил ее монашек.
Вдвоем они разнесли каменный пол в брызги. Открылся темный провал – в отличие от первого коридора, в глубине не было даже факелов.
– Пошли, – монах первым спрыгнул в черноту. – Осторожно, тут тьма, хоть глаз коли…
Hиакрис поспешила набросить обычное заклятие, позволявшее ей видеть в темноте, словно днем. Монах же, похоже, ни в каких специальных заклинаниях не нуждался – шел себе, легко ориентируясь в полном мраке. Второй тоннель оказался куда уже и извилистей первого, судя по всему, на его отделку сил и времени решили не тратить. Здесь начали попадаться всякие сюрпризы, невесть зачем сюда всунутые, типа поворачивающися под ногами плит и выстреливающих из дыр арбалетных болтов. Один такой болт Hиакрис поймала, мгновенно сориентировавшись по едва уловимому скрипу срывавшейся защелки.
– Браво, – сказал монах, в свою очередь перерывая тонкую нить– растяжку над самым полом. – Только побереги силы. Ты могла бы просто уклониться. Это, Лейт, все еще только цветочки, ягодки, я так понимаю, ждут нас в главной башне…Спасибо гномам, оттянули на себя да на пожар большинство этих зомбей, будь они неладны!
Коридор вывел на узкий каменный балкон, опоясывавший какой-то громадный зал, уходивший вглубь на сотни и сотни саженей. Там, на дне, чувствовалось какое-то нехорошее шевеление, что-то шебуршилось там, возилось, скрипело не то множеством конечностей, не то еще чем; думать, что за мерзость таится там, Hиакрис не стала. Все равно не уцелеет, когда этот замок начнет проваливаться…
– Мертвяки, – каким-то осипшим голосом вдруг произнес монах. – Сколько ж их тут… сколько ж он погостов разорил, вражина, предков чужих из домовин выдернул…
Hиакрис вздронула. Черная яма под ногами, казалось, до краев наполнена нечеловеческим горем и отчаянием, отчаянием, которое никогда не постичь живущему, даже близко не приблизиться к пониманию…