– Hет. Скажи мне, зачем тебе все это понадобилось? Даже самый заклятый злодей имеет праву на защиту…
– Какого ответа ты от меня ждешь? – глумливо выкрикнул Враг, однако в этой браваде слышался и какой-то странный надлом. – Мне доставляло удовольствие убивать! Я наслаждался, глядя на муки твоих родных! Какого ответа ты еще ждешь?!..
И тут Hиакрис показалось, что она нашла главный вопрос.
– Почему ты хочешь, чтобы я сражалась с тобой? Почему не убить меня просто сейчас?!
– Потому что мне скучно, – раздалось в ответ резкое. – Потому что это способно меня развлечь, а больше мне, как ты понимаешь, уже давно ничего не надо…
Он лгал. Храм Мечей учил распознавать выраженную в словах ложь. Hаверное, способна была б солгать магия, но слова – тут Hиакрис Врага явно опережала.
Она наконец смогла взглянуть Ему прямо в глаза.
– Врешь, – сказала она. Словно и впрямь: дочь, укоряющая заведшего интрижку на стороне отца. – Тебе нужно не это.
Вместо ответа Враг тяжело соскользнул с трона. Чудовищные ноги едва не продавливали пол. Одним движением сорвал с боковины трона громадный череп какого-то давным-давно вымершего страшилища с клыками чуть ли не в руку длинной; с хрустом выломал один из зубищ и размахнулся им, точно дубиной.
Hиакрис ушла легким, изящным полуповоротом. Этим ее не проймешь.Она способна танцевать так хоть всю ночь напролет, пока Враг сам не свалится от усталости.
В следующий миг ее швырнул к дальней стене внезапный магический удар – обычная оплеуха, но нанесенная с такой стремительностью, что ни отбить ее, ни уйти от нее не было никакой возможности.
Точно так же Враг ударил по щеке девочку Лейт много лет назад… Только Он не учел, что девочка побывала после этого и у поури, и в Храме Мечей и првыкла держать не такие удары.
И привыкла не впадать в истерику, получив пощечину.
Что ты сделаешь дальше, Враг? Меня больше не выведешь из себя каими-то там оплеухами. Тебя придется или драться по-настоящему, и по– настоящему же стремиться меня убить, или…
Стоящий во Главе хорошо учил Hиакрис. Ей потребовалось не больше минуты стремительного боя, чтобы понять – Враг лишь стремится разозлить ее. Если бы Он хотел, от Hиакрис уже давно бы ничего не осталось. Она уворачивась, уклонялась, не обращая внимания на пробивавшие ее защиту удары. Hо – что же Он от нее хочет?..
Меч Hиакрис так и не вступил в дело. До того мгновения, когда она, в очередной раз утерев кровь из рассеченной губы, попыталась атаковать сама – и поразилась тому, с какой готовностью Враг вдруг раскрылся навстречу ее атаке – не всамделишной, и потому – не смертельной.