– Что случилось, голубушка?
– В мистера Гурона стреляли, – ответила девушка и удивилась, что ее голос звучит обыденно, без надрыва.
– Боже правый! А кто? – спросила Нэнни, доставая из кармана фартука свои очки в черном футляре.
– Я должна ехать к нему, – произнесла Ария; собственный голос прозвучал как-то странно и издалека, как будто принадлежал кому-то другому, – голос, говоривший без ее сознательного участия.
Нэнни читала газету и цокала языком.
– Хорошо еще, что тебя там не оказалось, если хочешь знать, – сказала она. – Такие дела творятся. Чарлз был прав, что увез тебя. Он сказал, что ему не понравилось то, что там происходит. Я думаю!
– Нэнни, я должна к нему поехать. Няня удивленно подняла голову от газеты.
– К мистеру Гурону? Как можно, голубушка? Он нехороший человек, если верить газетам.
– Ты ничего не понимаешь, – возразила Ария. – Я должна узнать, что произошло. Мне нужно управлять домом, присматривать за слугами. Кто еще будет этим заниматься?
Нэнни открыла рот, чтобы ответить, но неожиданно превратилась в воплощенную заботливость.
– Вот что, голубушка, сядь-ка, а я принесу тебе чашку чаю. Ты в шоке, я же вижу. Жаль, что в доме нет ни капли бренди. Я отдала Чарлзу последнее для теленка, что заболел.
– Не надо никакого бренди, ничего не надо, – возразила Ария.
– Ты же бледна как полотно, – заспорила Нэнни. – Добрая чашка горячего чаю и много сахара – вот что тебе сейчас нужно.
– Я в полном порядке, – раздраженно ответила девушка. – Неужели ты не можешь понять, что я не могу сидеть здесь и ждать? Мне нужно ехать в Саммерхилл.
– А что на это скажет Чарлз, хотела бы я знать? Он и так расстроился, когда два дня назад Джо принес в дом ту газету. «Нэнни, это Ария», – говорит. «Точно!» – сказала я. Нельзя было ошибиться, это была ты, хоть фотография была не очень-то хорошая. Он прочитал все, что там было про тебя написано, и не сказал ни слова. Потом встает и идет спать. «Завтра я привезу ее домой, Нэнни», – говорит.
Нэнни вдруг замолкла, заметив, что Ария не слушает, а только пристально смотрит на фотографию Дарта Гурона.
– Лучше тебе туда не ездить, голубушка, – неуверенно произнесла Нэнни.
– Я люблю его!
Слова, казалось, сами слетели с ее губ.
– Я люблю его, Нэнни, и до этой минуты сама этого не понимала.
– Ну-ну, голубушка, ты просто переволновалась.
Ария вскочила на ноги.
– Я люблю его! – повторила она; голос ее окреп и, казалось, эхом разнесся по комнате. – Я думала, что ненавижу его, но была не права. Я люблю его, и хотя я его совсем не волную, теперь, когда он болен, я должна помочь ему.