И она удалилась.
Габриэл поднял взгляд на Ниалла.
— Ты, конечно, ушел от Айриэла, ганканах. Но неужели ты и вправду хочешь, чтобы Бананак и ее приспешники вошли в силу при нашем дворе? Хочешь ей помочь?
— Я не собираюсь вмешиваться. Это не мой двор.
Ниалл сел рядом с ним на мостовую. Одно из ребер, видно, было сломано — так болела его грудь.
Габриэл фыркнул:
— Твой! Не меньше, чем мой. Ты осёл, вот и не признаешь этого.
— Я не такой, как ты. Не ищу драк.
— Но и не бежишь от них. Между прочим, Айриэл тоже не любитель подраться. Почему и держит меня при себе. — Пес усмехнулся, показал на разбитые окна в переулке и обломки кирпичей на мостовой. — И это тоже нужно Темному двору, не только убийства. Ты носишь в себе тьму другого вида, но оба мы принадлежим теням.
Ниалл спорить не стал. Сменил тему:
— Я покинул Летний двор, поэтому Бананак и явилась ко мне. Я одиночка, законная добыча, жертва.
Габриэл одобрительно хлопнул его по плечу:
— Я знал, рано или поздно ты поймешь, что ты чужой среди них. Осталось еще кое-что понять, и все будет в порядке.
Он поднял обломок кирпича и метнул в единственный фонарь, горевший в переулке. Фонарь разлетелся со звоном, Габриэл поднялся на ноги и пошел к выходу.
— Гейб!
Пес даже шага не замедлил, но Ниалл знал, что он слушает.
— Я не позволю ему удерживать Лесли. Она должна жить. Он не может просто забрать ее.
— Ты медленно соображаешь, мальчик. — Габриэл остановился, повернулся к нему. — Она уже стала частью нашего двора. Как и ты. Стала нашей, едва в смертную кровь попали магические чернила. С чего бы иначе нас всех тянуло к ней, как ты думаешь? Твои попытки сопротивления я уже видел. Подобное тянется к подобному. Вы оба принадлежите Айриэлу, и ее смертная природа…
Ниалл оцепенел.
Габриэл не договорил, замолчал и сочувственно улыбнулся ему.
— Не пытайся изменить то, что не в твоей власти. И кончай дергаться из-за девушки. Уж кто-кто, а ты должен знать, что Айриэл никогда не откажется от тех, на кого заявил права. Его упрямство не меньше твоего.
Габриэл сел в свой «мустанг» и растворился в ночной тьме. Ниалл в третий раз за последние два дня остался один перед лицом фактов, которые не успокаивали, а сбивали с толку.
Лесли высвободилась из объятий Айриэла и отодвинулась.
Кровать была огромной, но он все равно лежал слишком близко. Несколько раз Лесли порывалась встать и уйти. И не могла. Не хватало сил.
— Потом будет легче, — сказал он мягко. — Просто ты еще не привыкла. Все будет хорошо. И я…
— Я не могу уйти. Не могу. Твержу себе, что надо, но не могу. — Она не сердилась на него даже сейчас, когда у нее болело все тело. Хотя должна была сердиться и понимала это. — Мне кажется, стоит отойти от тебя, и меня вырвет. А если отойду слишком далеко…