Он вздохнул. Надо указать Кинану на состояние травы. Заняться делами. Вспомнить об ответственности. Жизнь Ниалла посвящена искуплению содеянного. И какие бы соблазны ни томили его в последнее время, это лишь помрачение ума, и оно пройдет.
Он прислонился лбом к стеклу. Фэйри в парке танцевали. Как всегда, летние девы кружились вихрями, с невообразимой быстротою, то выпархивая из толпы, то снова в ней теряясь. Развевались их юбки и цветущие ветви. Кругом стояли на посту бдительные караульные, а свободные от дежурства стражники плясали с девами, не давая им скучать.
С виду царил мир.
За это он боролся, этого добивался веками. А теперь стоит здесь в одиночестве, молчаливым наблюдателем. Чувствует себя чужим, бесконечно далеким от своего двора, от короля, от летних дев. От всех, кроме одной-единственной смертной девушки. Он тоже был бы сейчас на празднике, если бы мог пригласить на танец ее, войти в круг пирующих рука об руку с нею.
Но принять от него клятву верности король Лета согласился на вполне определенных условиях. «Никаких смертных, Ниалл. Такова цена пребывания при моем дворе». Высокой эта цена не казалась. К смертным его влекло по-прежнему, но сопротивляться желаниям Ниалл научился еще до того, как принес клятву. Помогли страшные воспоминания. В танцах — ни на пиру, ни в постели — он больше не нуждался.
Пока не появилась она.
Лесли.
К концу недели Лесли устала как никогда. Чтобы иметь возможность расплатиться и по счетам, и за татуировку, ей пришлось брать дополнительные смены, поскольку непомерные чаевые, полученные от странного клиента, она припрятала подальше, не желая их трогать. Сумма была слишком велика — хватило бы снять квартиру, купить мебель, начать жить самостоятельно.
«Поэтому, — сказала себе Лесли, — это не чаевые. Просто так столько денег не дают».
Она будет жить по-прежнему — на то, что зарабатывает, пусть даже надрываясь. Кролик, конечно, разрешил бы ей платить за татуировку частями. Но признаваться, что она нуждается в кредите, Лесли не хотелось.
Так или иначе, лучше уставать, чем продаваться.
От усталости, правда, она забывала порой следить за своими словами. И нечаянно дала волю языку, когда они с Айслинн ждали, пока Рианна вернется после консультации у психолога. Подругу перехватила после последнего звонка сестра Исабель: частного психолога матери Рианны показалось мало, и она попросила присмотреть за дочерью еще и школьное руководство.
Айслинн поглядела в конец улицы. Сложила руки на груди, обхватив ладонью толстый золотой браслет выше локтя. Сейчас он был прикрыт рукавом блузки, но Лесли видела его, когда девушки переодевались перед физкультурой. Откуда у нее эти безделушки? Она не настолько глупа, чтобы торговать собой. С другой стороны, в последнее время создавалось такое впечатление, что деньгами Кинана Айслинн распоряжается в полное свое удовольствие.