Нако-май-кр-мо самодовольно заурчал, как сытый кот.
— Удивление? Разочарование? Не у вас первого. Корман — тоже. И опять же по поводу этого дурацкого рельефа.
— И вы сказали Корману то же, что и мне?
— Ну, разумеется! — Возвращенец обиделся — неужели кто-то усомнился в его честности?
— И Корман поверил?
— Нет. По словам Кормана: мы — самая мерзкая, самая кровожадная раса в мире. Ответом ему — мой смех в лицо. Ему и веселистам, и их дешевым картинкам. Нелепо: их подделки с изображением войн — доказательство великого прошлого! Поддельному прошлому место на дне. Сильные эмоции — наша пагуба.
— Как это? Венерические заболевания?
— Нет. Гордость морем, любовь к нему, ни дня без моря. Купание, все лакомства — исключительно из морепродуктов. Безумие, страсть, почти религия. Постоянные купания… — в голосе Нако-май-кр-мо слышалась странная экзальтация. — Но в морепродуктах в те годы слишком много мутагенных веществ. Понимание пришло слишком поздно. Мутации. Изменения. Взрыв ярости и гнева. Все корабли на дне! Мы приняли решение — не надо больше кораблей.
Эгеец весь дрожал, как будто заново переживал с Эгеидой ее катастрофу.
— Если у меня возникнут какие-то вопросы, я еще к вам загляну…
— Это вряд ли! — фыркнул возвращенец, и комок гноя сорвался с его растрескавшихся губ. — Мечта Крто — наше удаление с архипелага. Давние слухи, что наше место отныне на Дальнем, но пока мы еще здесь. Но угроза высылки — тенью над нами. Места на тверди нет для нас. Старая баржа и дно Океана — для нас. Такова мечта Столицы. Таково исполнение Крто.
— Но вы же умеете плавать!
— Многие демонстративно разучились.
Атлантида посмотрел на лежащих на земле возвращенцев. Один вроде как через силу жевал какого-то червяка.
«Чем они питаются? Неужели только рыбами, ползающими по деревьям?» — подивился Платон.
Когда профессор Рассольников вернулся после своего не слишком успешного визита к возвращенцам, он обнаружил в домус-блоке гостя.
В кресле, положив ногу на ногу — совсем по-человечески — сидел Крто. Вместо хвостового чехла эгеец надел брюки из черной кожи. Чехол, однако, был при нем и висел сейчас на спинке кресла-антиграва. Для людей архонт хотел быть человеком, для эгейцев — своим в человечьей маске.
— Я пришел к вам с предложением, — заявил Крто. Надменности в нем заметно поубавилось. Зато лицо его еще меньше стало походить на маску. Если так дело пойдет, то вскоре мало кто догадается о биокоррекции. — Надеюсь, у вас хорошая защита, и нас не подслушивают? — Архонт сделал значительную паузу.
Он был бледен — особенно нос. Значит, трусил, и изрядно.