До рассвета еще далеко, но спать не хотелось. Вернуться в спальню и разбудить Елену и… Нет, лучше отложить венерины забавы до утра, когда над изумрудным морем начнет вставать солнце Рая. Профессор Рассольников направился в кабинет Кормана. Комнату не опечатали.
Свет в кабинете загорался автоматически. И оглядывая совершенно голые стены, полупустой книжный шкаф и стеллажи, а также совершенно чистый стол, Платон понял, что недооценил местную полицию. На всякий случай он зачем-то открыл по очереди все ящики. Но мало что нашел. В верхнем сохранились две пачки визитных карточек с эмблемой «Эдема» на настоящей плотной бумаге. Одна, упакованная в пластик. Другая — распечатанная. Именно на такой Корман написал свое послание. Все карточки были чистые, кроме одной — в середине пачки. На ней рукой Кормана был записан стих:
«Им для того ниспослали и смерть, и погибельный жребий
Боги, чтоб славною песнею были они для потомков»
[1]Видимо, полицейские не подумали, что в блоке чистых карточек может лежать одна с надписью. Платон положил исписанную карточку в карман. Корман обожал цитаты из Гомера, когда они с чем-то соотносились. С каким-то событием или… Наверняка, Альфред планировал загадать еще кому-нибудь хитрую головоломку, да не успел.
С чем могли соотноситься эти две строчки, профессор представить не мог. Разве что Корман намекал на собственную близкую смерть. Если он ее предвидел, конечно. Но, скорее всего, речь шла о чем-то другом. Но о чем? Чья погибель?
Закончив обследование стола, археолог перешел к книжному шкафу.
В шкафу — электронные книги. Но и так ясно, что библиотека несколько поредела после обыска. Ничего интересного: приключенческие «искалки» с видоеблоками, интерактивные детективы, немного классики. Кроме книг на стеллажах осталась лишь коллекция раковин с планеты Эгейское море. Несколько раковин были огромными — больше метра в длину, лихо закрученные спирали с острыми шипами, одни голубовато-серые снаружи, другие — золотистые, с прихотливым коричневым узором от сиены жженой до умбры жженой, и все непременно палевого оттенка внутри с огненными лессировками по краю. Коллекция разнообразная. Но такие сувениры не редкость на перекрестках Галактики: магазины галактического Интернета предлагают наборы раковин в первой тысяче своего ассортимента.
Платон взял одну, осмотрел. Привез их Альфред или купил в качестве сувенира, когда у него появились большие деньги? Археолог осмотрел вторую раковину — побольше… потом третью… На третьей почудилась какая-то надпись. Профессор поискал цифровую лупу. Нашел на стеллаже. Нет, лишь почудилось. Всего лишь дефект — в раковину врос какой-то осколок. Говорят, раковины с планеты Эгейское море светятся, если опустить их в воду. Платон прихватил с собой три самые большие и отправился в холл. Опустил эгейских «красоток» в мелкий бассейн. Они тут же стали светиться. Две — красноватым светом, одна, самая большая, голубым. Красиво. Надо будет показать Елене. Хотя ее вряд ли можно поразить такой незатейливой забавой.