— Я посланница клана, главу которого ты убила. Твой приговор — смерть.
Даня нахмурилась.
— Ну, это вряд ли.
Из соседнего помещения вынырнули трое.
Дубравко практически сбил Даню с ног. Она ошеломленно наблюдала за испуганным лицом волкодлака. Его руки, казалось, были везде, ощупывая каждый участок тела на предмет повреждений. Он что-то бормотал, межая слова родного языка с русским, вставляя изредка словечки совершенно не имеющие литературного смысла. Если бы она не была так растеряна его появлением, то наверное посмеялась бы этому бурному речевому коктейлю.
Наконец, у молодой Яги хватило сил оторваться от созерцания Дубравко и обратить взор за его спину. Она вовремя это сделала.
Тот самый волкодлак, что выкрал ее, скрутил посланницу клана и удерживал, а Горан достал из-за пояса кол и уже занес его для удара. Доли секунды и оборвется жизнь.
— Стоять!
Волки ошалело уставились на девушку. Даня настойчиво отвела заботливые руки Дубравко от себя.
— Нельзя. Это — не суд и не самозащита. Это — убийство.
Горан недовольно глянул на брата. Дубравко оскалился.
И вдруг в комнате медленно появился еще один участник событий, участник, которого и призывала своим шепотом Даня.
Морок медленно оплыл комнату и остановился рядом с ней.
— То был древний наговор, Яга. Какой нарушитель потребовал моего прибытия?
Яков и Лиза, не знакомые со снотворцем пребывали в оцепенении. Даня взглянула в глаза своему нынешнему похитителю.
— Вы, Яков, я так понимаю, уже не разделяете взглядов начальницы?
Он скривился.
— Она мне не начальница, у меня теперь новый клан, — эти слова он снабдил невольным коротким взглядом в сторону Дубравко, словно желая убедиться, что тот все еще не передумал. Даня оглянулась на волкодлака, затем со смешком кивнула.
— Виновная перед тобою, Морок. В намерения ее входила моя смерть.
Горан сунул кол обратно за пояс и, что-то недовольно пробухтев, отправился на поиски своей жены. Даня задорно улыбнулась оставшимся в комнате. Морок проплыл до Лизы и остановился. Волчица взглянула в глаза снотворца и испуганно съежилась.
— Ты пойдешь со мной, — прошелестел его мягкий голос. — Царица сама решит твою участь.
Дубравко высвободил руку из-под головы спящей девушки и тихо поднялся.
"Ты куда?"
"Пробегусь. С тех пор как осели, не хватает мне движения. Столько лет в бегах были. Ну и поем заодно".
"Я тут подумал, я прощаю тебя".
Дубравко застегнул пуговицы на черной рубашке. Ботинки одевать не стал. Черная одежда лучше всего помогала слиться с темнотой, а вот обувь совершенно мешала при разбеге и хорошем прыжке. На замечание Кладенца он только усмехнулся.