Рядом оказался еще кто-то. Теплая ладонь коснулась лба. Даня открыла глаза и повернулась.
— Бабушка Марья! — вместо восклицания из горла вырвалось надрывное сипение. Девушка закашляла. Женщина с тревогой ощупывала внучку.
— Ты как милая?
— Бабуль, откуда это?
— Потом. Надо пожар погасить.
Старая Яга поднялась с колен, распростерла руки в стороны и зашептала. Сила, что освобождала теперь ведьма, была невероятной. Природа застонала. Воздух загустел и стал тягучим, заключая треск пожара в тиски так, что он почти перестал быть слышен вокруг. Поднялся ветер. Волосы Марьи разлетелись в стороны, словно наэлектролизованные. Освещаемая заревом пожара, она имела жуткий вид. В черном ночном небе сверкнула молния, прогремел гром, и первые крупные капли дождя упали на землю. За ними разом последовал сильнейший ливень, обрушившийся на дом ровным потоком. Раздался резкий неприятный треск, и крыша в нескольких местах стала оседать вовнутрь.
Дубравко продолжал вытаскивать жильцов на улицу. Сначала Антона (Федор вышел сам), кикимору, котов, потом причитающего Степку. Спина волкодлака почти сгорела. Даня, забыв про себя, кинулась к нему.
— Твоя спина!
Дубравко сморщился.
— Пройдет. Балка упала.
Он покосился на дом. Огонь уже почти погас.
— Знаешь, баб Маш. Иногда ты меня пугаешь.
Женщина подошла к волкодлаку и похлопала его по руке.
— Так и должно быть, волк.
Федор приложил ладони к груди Антона и зашептал. Парень дернулся, приходя в сознание, и закашлял.
Даня справилась со своими легкими сама. Марья уперла руки в бока.
— Ну а теперь можно задаться вопросом: это кто ж такое безобразие учинил?
Все молчали.
— Подожгли нашу комнату, — Дубравко прижал девушку к себе покрепче. Даня осторожно провела рукой по уже покрывшейся рубцами коже.
— В прошлый раз меня только подставили, а теперь убить хотели.
Федор сверкнул недобрым взглядом.
— Может, это не ее, а тебя, зверь, убить хотели!
Дубравко ответил тем же взором. Марья неодобрительно покачала головой.
— Ай-яй, Федь. Глупость такую сказать. Волкодлака огнем не возьмешь. Тебе ли не знать.
Богатырь сжал губы в тонкую линию. Антон засунул за пазуху ревущую кикимору и неуверенно поднялся с сырой земли. Дождь все усиливался. Пожар окончательно погас, и лес окружила темнота. Степка в обнимку с дворовым и его женой уныло взирали на пепелище. Под ногами Марьи мяукнул кот.
— Сейчас, милый. Все восстановим.
Ведьма вновь зашептала…
Лиза сидела на сосне и ее разбирала злоба. Непомерная, неугасающая. Он вынес ее! Она видела собственными глазами, как он положил ведьму на землю и побежал снова в дом. Дальше наблюдать Лиза не имела права, пришлось ретироваться.