Плохо другое. Именно за эти злополучные сорок саженей, к которым сейчас с воем и улюлюканьем, забивая в себе страх, мчится озверевшая толпа, несет ответ он, Ольгерд, наемный десятник из литовской хоругви, которой командует знатный шляхтич, Юрий Друцкой-Соколинский…
Несколько человек, уперев ружья в искрошенные зубцы, открыли огонь, но Ольгерд остановил их коротким приказом. От стены до реки — тридцать саженей, да сама река саженей двадцать пять в ширину. Ружье бьет на сто саженей с гаком, в такую толпу можно и не целить, пуля сама добычу найдет. Однако нужно было погодить, чтобы к тому времени, когда полезут вверх, не растратить боеприпас и не раскалить стволы.
Через реку по наплывным мостам поползли осадные лестницы-сороконожки. Грохнули снова пушки, но реже, чем в первые залпы — пушкарям приходилось отчаянно беречь порох, бездумно растраченный на салюты и фейерверки,
Стрелки московитов вышли на позиции, и по стене застучали тяжелые пули. Один из литвинов, охнув, полетел вниз. Под огневым прикрытием атакующие достигли стены и начали с помощью веревок задирать лестницы вверх. Три из них явно направлялись на их участок.
— По толпе не пали! Бей по тем, кто лестницы держит! — крикнул Ольгерд, указывая пальцем вниз. Засевшие рядом литвины понятливо кивнули и прижали приклады к плечам.
Сам Ольгерд выбрал целью человека в блестящей кирасе, властно размахивающего шпагой. Взял карабин. Поглядел, есть ли порох на полке. Прижал приклад так, чтобы отдачей не вывихнуло плечо. Прицелился, сделав прикидку на ветер. Плавно, но с усилием нажал на спуск. Тренькнуло колесцо, бахнуло над ухом, обзор заволокло пороховым дымом. Ольгерд привычно вытянул подготовленный патрон, надкусил, сыпанул затравку на полку, опустил в прожорливое дуло готовую меру пороха, запыжил шомполом. Вогнал в ствол обернутую в матерчатый картуз пулю. Закончив перезарядку, поглядел вниз: попал или нет?
Московитский офицер все так же сверкал начищенной красой. Только теперь он уже не командовал, размахивая шпагой, а лежал на земле, раскинув руки по сторонам. Да и общий залп оказался хорош — две лестницы из трех свалились на землю и теперь их заново пытались поднять. Но третью осаждающие не упустили и она с громким стуком ударилась в край стены.
"Ну что же, к лучшему, — прикинул Ольгерд. — Как только начнется свалка, снизу прекратят обстрел, чтобы своих не сшибить. А мы уж встретим чин по чину…"
— В толпу, не цель, с лестниц сбивай! — снова крикнул он увлекшимся стрелкам. Сам же закинул за спину заряженный карабин и, обнажив палаш, ринулся к краю стены, где уже бурлила свалка рукопашного боя.