Ольгерд начал сомневаться, не рано ли перевел богомольца в нормальные. Спросил, уже скорее для поддержания разговора.
— Откуда про мой род знаешь?
— Сам смотри, — собеседник указал на две толстых скрещивающихся линии. — Этот знак носят потомки князя Олега Черниговского. Так ли?
— Все верно, — ошарашенно кивнул Ольгерд. — Есть у нас в роду и Ольговичи Черниговские и литовские Гедиминовичи, от которых мальчикам имя дают. Но тогда совсем уж непонятно, что нас троих здесь свело — тебя, меня и Душегубца…
— Я и сам хотел бы это узнать, — усмехнулся египтянин. — Да только спасители помешали. Ну да ладно, про дела дней давно минувших, мы, надеюсь, еще успеем поговорить. Теперь нам нужно решить, что делать сейчас.
— А чего тут решать? — удивился Ольгерд. — Я собрался за разбойниками в погоню, если хочешь, давай со мной. Тебя, говоришь, ваш человек выдал? Вот для начала его и расспросим.
— Боюсь, что он уже ничего не скажет, — ответил богомолец. — Но поиски в любом случае нужно начать оттуда. И он указал рукой в сторону нависающего над ними холма, туда, где, сквозь верхушки деревьев проглядывал купол примеченной еще во время погони церкви.
* * *
Незнакомец оказался хорошим наездником. Из представленных ему Ольгердом на выбор двух трофейных коней — боевого и заводного, он без колебаний выбрал злого разбойничьего скакуна, проверил подпругу, похлопал коня по гриве, вставил ногу в стремя и, без заметных усилий, взвившись в седло, уверенно направил коня по чуть заметной вьющейся меж кустов тропинке.
Рощи и перелески, укрывающие крутой склон, уже отметила ранняя осень: то здесь то там среди зелени виднелись красные и желтые пятна увядших листьев. Помалу приходя в себя после всех сегодняшних передряг, Ольгерд вдыхал сочный лесной воздух. Хотел справиться у нового знакомца про имя, да не успел, уже добрались до цели. Пропетляв вверх-вниз по склону тропа вывела в глубокий крутой овраг, по дну которого шла наверх укатанная прямая дорога. В конце нерукотворной аллеи виднелись деревянные стены надвратной церквушки — похоже, это и был тот самый Троицкий монастырь, о котором говорил казак.
Стремя в стремя они подъехали к воротам. В том, что покинув поле боя, Душегубец отправился именно сюда, не осталось ни малейших сомнений: выбитая створка ворот покачивалась на одной петле, а рядом, истекая кровью, лежал привратник в послушничьем облачении.
Богомолец спрыгнул с коня, склонился над телом, взял лежащего за запястье, подержал и, обернувшись к Ольгерду, покачал головой.
— Не дышит.
— Значит, нам туда, — сказал Ольгерд и двинул коня вперед.