– Чего же вы хотите? Россия – родина слонов.
– А я не хочу, чтобы она была родиной слонов. Пусть родиной слонов будет какая-нибудь Индия, Эфиопия, Бирма… Настоящая родина слонов там, где слоны живут. А вы… ты хочешь ездить в школу на слонах?
– Нет, – Юлия медленно покачала головой, – я вообще больше ничего не хочу: ни Таджикистана, ни России, ни войны, ни жизни в кишлаке, – в ней что-то надорвалось, голос истончился, стал обиженным, – нич-чего!..
– Юлия, все будет в порядке. В отряде мы найдем вам… тебе работу, оформим контракт. В отряде очень нужны контрактники. С незаконченным высшим образованием в том числе.
Юлия не выдержала, всхлипнула.
– Юлия… – пробормотал Панков и смолк. Глянул печально на ближайшие хребты, на потускневшее, ставшее неряшливым небо, на которое наползли низкие темные облака, – из-за них вертолеты и не смогли пробиться к пограничникам, перемещение «воздусей» на Памире происходит стремительно, ночью облака прятались в ущельях, спали, приклеившись к хребтам – гнилые, опасные, недобрые, а когда рассвело, сделалось легче дышать, стронулись с места, поползли к Пянджу.
Юлия продолжала всхлипывать.
– Не надо, – он тронул ее за плечо, ощутил в себе что-то щемящее, в голову неожиданно пришла мысль, от которой Панков невольно покраснел, покрутил шеей. В горле у него запершило. Он хотел сказать Юлии несколько очень доходчивых, очень верных слов. Они вертелись у Панкова в мозгу, но на язык никак не соскакивали – не хотели, похоже… А может, потому не соскакивали, что он стеснялся их?
Так он и не произнес слова, которые собирался произнести, не хватило пороха.
Перестав всхлипывать, Юлия отерла пальцами, самыми кончиками, глаза, пожаловалась стиснутым тоненьким голосом:
– Бабушку только жалко. Она этому Таджикистану все, что у нее было, отдала. А он ее убил.
– Ну, Юлия, какие-нибудь два-три ублюдка, убивших ее – это еще не весь Таджикистан, – произнес Панков фразу, которую должен был произносить, наверное, не он, а какой-нибудь опытный политработник либо журналист, – Панков словно бы не сам говорил, а читал этот текст по бумажке. Конечно же, убийца бабки Страшилы – это не весь Таджикистан, но неприятие русских в нынешнем Таджикистане – несправедливое, оскорбительное, – сконцентрировалось именно в этом убийце… Панков говорил что-то еще, потом неожиданно уловил фальшивые нотки в собственном голосе, дернул головой, будто контуженный, – не то он говорит, совсем не то, – и умолк.
– Все равно, это сделано в Таджикистане, и сделано таджиками, – сказала Юлия, вновь кончиками пальцев сбила с глаз слезы.