Мина некоторое время беспокойно возилась на месте, но сейчас сидела тихо. Она скрестила ноги, положила локти на колени, оперлась подбородком на руки и сосредоточенно слушала, не сводя с кендера взгляда янтарных глаз.
— Я сказал, что отец обязательно узнает его. Мальчик мне не поверил, и я обещал ему это доказать. Я отправился к сапожнику, объяснил, что я — ночной бродяга, что я только что беседовал с его сыном, у которого возникла проблема. Сначала сапожник был со мной довольно груб, и дело едва не кончилось стычкой, когда он попытался вытолкать меня из лавки. Тогда я описал внешность мальчика, и отец успокоился и согласился выслушать меня.
Мы вместе отправились на кладбище, и призрак все еще был там. Сапожник сказал, что думает о сыне каждый день и представляет себе, как он выглядел бы сейчас, если бы остался в живых, и именно поэтому приходит навестить его в день рождения. Сказал, что мысленно как бы видит, как растет его сын. Когда мальчик это услышал, то понял, что он может как угодно измениться — отец все равно узнает его. Мальчик слез с надгробия, обнял отца и отправился в свое путешествие.
— Отец не мог слышать своего малыша или видеть его, но, мне кажется, он почувствовал его объятие, потому что сказал мне, что я снял огромный груз с его души. Он взял меня с собой в магазин, подарил мне сапоги и сказал, что я…
Внезапно выпрямившись, Мина сказала: " — А что, если бы мальчик не умер? Что, если бы он остался в живых, вырос бы и стал делать плохие вещи? Очень, очень плохие. Что бы тогда произошло?
— Откуда я знаю? — сурово ответил Паслен. — Какое это имеет отношение к моему рассказу? Так где я остановился? Ах да. Сапожник подарил мне сапоги и сказал, что я…
— Я тебе вот что скажу, — мрачно заявила Мина. — Мальчик должен был навсегда остаться маленьким. Теперь отец будет любить его вечно.
Паслен удивленно уставился на Мину. Затем, наклонившись к Рису, произнес громким шепотом:
— Значит, именно поэтому она…
— Продолжай свой рассказ, — тихо велел Рис. Он протянул руку и нежно погладил Мину по рыжим волосам.
Девочка слегка улыбнулась, но не взглянула на монаха. Она пристально смотрела в огонь.
— Э-э, ну, в общем, сапожник подарил мне сапоги, — смущенно пробормотал Паслен. Он на минуту нахмурился, затем словно что-то вспомнил. — О, у меня есть кое-что еще! — Он побежал к своим вещам, вернулся с большим холщовым мешком и с торжествующим видом швырнул его на пол.
Рис давно заметил мешок, но поостерегся задавать вопросы, не будучи уверен, что желает получить ответ.
— Это карта! — заявил Паслен, извлекая из мешка большой кусок промасленной бумаги, свернутый в трубку. — Карта Ансалона.