С противоположной стороны улицы строительная площадка была не видна, скрытая рекламными щитами и перетяжками, трепетавшими на жарком вечернем ветерке. Огороженная, она была погружена в темноту. Единственными звуками были слабые отголоски музыки, доносящиеся из театра.
— Пустынно, да? — заметил Пеллэм.
— Что ты сказал, приятель?
— Я говорю про улицу. Она пустынна.
— Ни души, — согласился мальчишка, снова зевнув.
Они прошли мимо большого бульдозера, оставленного на том месте, где когда-то стоял дом, в котором жила Этти.
— Что теперь станется с кварталом? — задумчиво промолвил Пеллэм.
Исмаил пожал плечами.
— Не знаю. А кому какое дело?
Они направились к театру, где их должен был встретить сам Маккенна или один из его помощников. Здание не являлось частью небоскреба, а было построено отдельно. Оно поднималось вверх на восемьдесят футов над блестящим, застекленным подъездом, отделанным мрамором и гранитом. Мотивы в духе Древнего Египта: цветовая гамма песчаная, коричневая, зеленая. В вестибюле никого не было; торжества уже были в самом разгаре.
Проходя мимо строительной площадки, окружавшей театр, Пеллэм смотрел по сторонам. Пока что газоны не были засеяны травой, но на этот вечер вытоптанную землю застелили искусственным покрытием, прижатым кое-где кадками с пальмами. Пеллэм остановился.
— Пеллэм, в чем дело?
— Исмаил, отправляйся в подростковый центр. Мне нужно встретиться с одним человеком.
— Нет, — проскулил мальчишка. — Я остаюсь с тобой, приятель.
— И не надейся. Тебе пора спать.
— Пошел ты к черту, Пеллэм!
— Исмаил, следи за своим языком. А теперь уходи.
Круглое лицо Исмаила скривилось в недовольной гримасе.
— Ну хорошо. До встречи, дружище.
Они хлопнули друг друга по ладоням, и мальчишка медленно побрел на восток. Не по размеру большие баскетбольные кроссовки громко хлопали. Исмаил неохотно шел в направлении центра. Обернувшись, он помахал рукой.
Пропихнувшись в дыру в ограждении, Пеллэм пошел по похожей на губку искусственной траве.
А это что такое?
Пеллэм присмотрелся внимательнее к тому, на что обратил внимание еще с тротуара: рабочие прочно прикрепили деревья в кадках к ручкам дверей черного входа, привязав их крепкой веревкой. Он предположил, это было сделано для того, чтобы пальмы не растащили местные жители.
Но при этом оказались перекрыты двери пожарного выхода.
И перекрыты наглухо, черт побери, — многочисленными витками прочной веревки. Из двадцати дверей пожарных выходов не перекрытой оставалась только одна. Она была чуть приоткрыта. Из нее доносились приглушенные звуки рукоплесканий и смеха и громкое буханье басов музыки. Подойдя к двери, Пеллэм заглянул внутрь.